Реферат. Аристотель и научная картина мира. 2010

Качаем бесплатно :)


Ко времени Аристотеля накопилось множество спорных решений важных мировоззренческих проблем и не было общепринятой научной картины мира. Существует ли пустота и бесконечна ли Вселенная, как утверждали атомисты - сторонники учения Левкиппа и Демокрита? Прав ли был пифагореец Филолай, считавший, что Земля движется? Вечно ли существовал Космос, или он когда-то возник, как полагали Фалес и Платон? Допустимо ли объяснять природу на основе противоречия вслед за Гераклитом Эфесским? Вращается ли Земля вокруг своей оси, как утверждал Гераклид Понтийский? Являются ли чувственно воспринимаемые вещи лишь тенями идеальных сущностей - идей (эйдосов), как учил Платон, или отдельного от вещей царства идей нет?
Эти и многие другие вопросы бурно обсуждались, но длительные споры не приводили к согласию. Предстояло прежде всего разобраться в том, как вообще возникает знание, что такое наука и каковы её задачи, в чём заключаются причины изменений и неизменности вещей, каковы цели познания. Эти важнейшие для философии и науки проблемы требовали комплексного, универсального решения. Именно за них и взялся Аристотель, вошедший в историю мировой науки и культуры как самый универсальный мыслитель.
Он поставил перед собой цель разобраться с позиций здравого смысла в хаосе разноречивых мнений, в огромном беспорядочном ворохе противоречий, который представляла собой к этому времени античная наука. И надо признать, в его эпоху не существовало ни одного факта, которому бы он не дал научного объяснения. Однако, как это ни парадоксально, нет почти ни одного суждения Аристотеля, которое впоследствии не было бы опровергнуто или оспорено.
Французский писатель и учёный-популяризатор Бернар Ле Бовье Фонтенель, один из тех, кто подготавливал эпоху Просвещения, в 1686 г. писал: «Ничто так сильно не задерживает прогресс, ничто так страшно не ограничивает умы, как излишнее поклонение древности. Поскольку последующие поколения посвятили себя культу Аристотеля и искали истину исключительно в его загадочных писаниях, а ни в коем случае не в природе, то не только философия не получала никакого развития, но, более того, она погрязла в трясине галиматьи и непостижимых идей, вытянуть её из которой стоило миру глобальных усилий. Аристотель никогда не был истинным философом, но он подавил многих тех, кто стал бы истинным философом, если бы им это было дозволено. Беда в том, что если такого рода фантазии однажды получают право на существование среди людей, то это надолго; пока умы освобождаются от них, проходят века, даже после того, как все признают их смехотворность».
Такое отношение к Аристотелю и его учению о природе стало в эпоху Просвещения общепринятым. В учебниках физики XIX-XX вв. об Аристотеле упоминают, как правило, лишь для того, чтобы на его ошибках быстрее научить основным принципам механики Галилея-Ньютона.
И действительно, как современный человек может воспринимать, например, следующие утверждения Аристотеля: воздух помогает движению камня, брошенного под углом к горизонту; более тяжёлые тела всегда падают быстрее менее тяжёлых; равномерное прямолинейное движение тела невозможно без приложенной к нему внешней силы; верхние слои воздуха могут сгущаться и от этого воспламеняться так, что кажется, будто падают звёзды... Да была ли вообще в физике Аристотеля хоть одна верная мысль?
Не случайно многие современные учёные и историки науки считают Аристотеля лишь крёстным отцом физики (именно он ввёл в употребление сам термин «физика»), но не её основателем. В трактатах мыслителя «Физика», «О небе», «О возникновении и уничтожении», «Метеорологика» сделаны порой слишком смелые обобщения, которые науке, может быть, вообще не под силу, ибо они не имеют под собой достаточного количества опытных фактов. (Галилей, например, полагал, что «человеческая наука никогда не решит, конечна ли Вселенная или бесконечна».) Эти обобщения необходимы были Аристотелю для создания законченной картины мира, что является характерной чертой натуральной философии, а не физики.
С точки зрения задач, решаемых наукой Нового времени, физика Аристотеля выглядит совершенно беспомощной, бесполезной и наивной. В ней обнаруживается столько нелепостей, что может показаться непонятным, как Аристотеля на протяжении столетий могли считать величайшим авторитетом в науке о природе. Однако начало физике как науке, возникающей из тщательных наблюдений и строгих рассуждений, было положено именно Аристотелем. Ему глубоко претили фантазии философов, их легковесные суждения, приводящие познание в тупик из-за невозможности отличить истину от лжи. Он стал первым, кто твёрдо решил не пренебрегать фактами наблюдений и логикой, добиться их гармоничного сочетания, в котором должны проступить черты божественности Космоса. Спустя 17 столетий Ньютон черпал вдохновение из этого же источника - стремления постичь божественную сущность мироздания. «Лишь тогда, - отмечал Аристотель, - когда имеется достаточное число наблюдений небесных явлений, можно найти доказательства в учении о небесных светилах. Равным образом обстоит дело и во всяком другом искусстве и науке». Своих оппонентов Аристотель часто «бьёт» указанием на факты, не вписывающиеся в их теории: «Те, кто лучше знает природные явления, скорее могут делать предположения о первоначалах, позволяющих связать вместе многое. Напротив, те, кто чрезмерно предаётся пространным рассуждениям и не наблюдает за тем, что присуще вещам, легко обнаруживают узость своих взглядов».
Например, исследуя лунные затмения, Аристотель получает важное подтверждение идеи о шарообразности Земли: тень, падающая от неё на Луну, всегда имеет круглый край, а ведь только шар во всех положениях отбрасывает круглую тень. «Наблюдение звёзд, - пишет Аристотель, - с очевидностью доказывает не только то, что Земля круглая, но и то, что она небольшого размера. Стоит нам немного переместиться к югу или к северу, как горизонт явственно становится другим: картина звёздного неба над головой значительно меняется, и при переезде на север или на юг видны не одни и те же звёзды... Таким образом, из этого ясно не только то, что Земля круглой формы, но и то, что она небольшой шар: иначе мы не замечали бы [указанных изменений] столь быстро в результате столь незначительного перемещения».
Стремясь искать всему веские основания в опыте и логике, а не фантазировать, Аристотель тем самым заложил традицию, которой позднее следовал и Ньютон, избравший своим девизом изречение «Гипотез не измышляю». Однако многие суждения Аристотеля, высказанные им из-за недостатка опытных данных лишь предположительно, в дальнейшем были «канонизированы» - последователи великих учёных нередко бывают более категоричны в суждениях, нежели их учителя. Сам же Аристотель писал: «Коль скоро речь идёт о явлениях, не доступных чувственному восприятию, доказательство можно считать достаточно обоснованным, если мы возведём их к возможным причинам».
Аристотель, наконец, изобрёл и основной жанр научного творчества - трактат. До него традиционными формами философского произведения были поэма и диалог. И в наше время научные труды по структуре напоминают аристотелевские. Сначала Аристотель ставит проблему, о которой собирается говорить. Затем, приступая к её рассмотрению, разбирает мнения по данной теме своих предшественников и современников, детально анализируя их достоинства и недостатки (в основном недостатки, потому что достоинств во мнениях философов прошлого и своих современников Аристотель находит немного). И только сделав, как мы сказали бы сегодня, литературный обзор, излагает собственное суждение о поставленной проблеме.
Многие философы до Аристотеля создавали поэтические и прозаические произведения под традиционным названием «О природе». Но единого взгляда на мир не существовало. Чтобы установить истинную природу вещей, требовалось создать науку, которая, опираясь в первую очередь на логику и наблюдения, занялась бы изучением вопроса о том, что такое природа вообще, и отсюда выводила бы её частные проявления. Аристотель взялся разработать новый, более совершенный метод, который позволил бы прийти к согласию по принципиальным вопросам.
Науку о природе он назвал физикой (от греч. «физис» - «природа»). И естественно, первый вопрос, на который философ попытался найти ответ: что же такое природа? Если знание природы предполагает понимание причин происходящего, следовательно, природа вещей - то, что отвечает на вопрос, почему какое-либо явление протекает именно так, а не иначе. Природа вещи - её сущность, то, что делает данную вещь именно тем, чем она является. По-другому сущность вещи можно назвать её понятием, идеей (древние греки говорили «эйдос», а римляне - «форма»). Природа не просто то, что нас окружает, что нам дано в чувственном опыте. Она не лежит на поверхности явлений, а скрыта в чувственно данных вещах. Распознать её с помощью наблюдений и строгих рассуждений и есть задача физики.
Познать природу, по Аристотелю, - значит проникнуть умственным взором за кулисы той сцены, где разыгрываются все явления, понять ненаблюдаемые, скрытые умопостигаемые сущности - причины.
Аристотель выделил четыре вида причин: материальную, формальную, производящую (или движущую) и целевую (или конечную). «Причина в одном смысле обозначает входящий в состав вещи материал, из которого вещь возникает, - каковы, например, медь для статуи и серебро для чаши... В другом смысле так называется форма и образец, иначе говоря - понятие сути бытия и более общие роды этого понятия... Далее, причина - это источник, откуда берет первое своё начало изменение или успокоение: так, например, человек, давший совет, является причиною, и отец есть причина ребёнка, и вообще то, что делает, есть причина того, что делается, и то, что изменяет, - причина того, что изменяется. Кроме того, о причине говорится в смысле цели; а цель - это то, ради чего, - например, цель гулянья - здоровье. В самом деле, почему человек гуляет, говорим мы. Чтобы быть здоровым. И сказавши так, мы считаем, что указали причину».
Первые две причины в основном характеризуют неизменное состояние вещи, а две другие - процесс её возникновения. Для новоевропейской физики объяснение явлений через целевые (конечные) причины оказалось неприемлемым, и в этом состоит одно из важнейших её отличий от физики Аристотеля. Но разве для того, чтобы появился дом, не важна цель его строительства? И не подведёт рано или поздно нас вопрос, почему мир устроен так, а не иначе, к вопросу, зачем он был создан именно таким? Физика Нового времени, в основе которой лежит гелиоцентрическая система мира, могла принимать подобного рода рассуждения, только когда речь шла о вещах, созданных человеком, а не о природных объектах и явлениях.
Вот как действуют все четыре аристотелевские причины в случае, например, падения камня. Материальная причина камня - это то, из чего он состоит. В конечном счёте он состоит из первой материи, не обладающей никакими свойствами. Формальная причина камня - это определённый набор характеристик, которые делают его именно данным камнем, а не куском дерева или железа. В дереве, например, смешаны два элемента (земля и огонь), на которые оно, по мнению Аристотеля, и разлагается при горении. В камне же содержится только элемент земли, которому свойственно стремление занять центральное положение во Вселенной. Вот почему оказавшийся в неестественном для себя месте (например, в воздухе) камень будет стремиться вернуть всю полноту собственной формы, т. е. возвратиться в своё, установленное природой место. В этом заключается целевая причина падения камня. А обрести завершённость формы (упасть) ему помогает вся Вселенная - именно она сообщает камню информацию о нарушении естественного порядка вещей и способствует его исправлению. Такова производящая причина.
Поскольку падение камня происходит без видимой посторонней помощи, то источник этого движения находится в самой природе мироустройства. Значит, падение камня происходит по природе, или естественно.
Вывод о том, что движение камня вниз - естественное, не вытекает лишь из наблюдений. Требуется теоретический анализ движения и его природы. Именно в этом и заключается задача физики: отталкиваясь от наблюдений, дойти до знания того, что происходит по природе, а что - против природы, и найти всему разумное основание. По природе, или естественно, движутся те тела, для которых источник движения находится в них самих, их не толкают и не тянут другие предметы. Естественное движение само по себе направлено к определённой цели, подчиняется конечной причине. Если же источник движения тела находится вовне, такое движение будет насильственным. Любое тело, насильственно приведённое в движение, обязательно стремится к своему естественному движению, которое в данном случае нарушено.
Разумеется, ни о каких физических полях у Аристотеля и речи быть не могло. По его мнению, всё пространство Вселенной заполнено тем или иным видом вещества (в основном эфиром). Но, как бы то ни было, утверждение о невозможности пустоты находится в полном соответствии, с одной стороны, с опытом, доступным во времена Аристотеля (тяжёлые тела в воздушной или водной среде, во-первых, падают и, во-вторых, падают неодинаково), а с другой - с логикой (в пустоте движение начаться не может).
«Огню противоположна вода, воздуху - земля; ведь они состоят из противоположных свойств. Однако так как их четыре, то каждый элемент имеет одно свойство: земля скорее суха, чем холодна, вода скорее холодна, чем влажна, воздух скорее влажен, чем горяч, огонь скорее горяч, чем сух», - писал Аристотель.
Элементы могут превращаться друг в друга. Этим объясняются качественные изменения в вещах. Легче переходят друг в друга элементы, которые различаются одним качеством, труднее те, у которых таких качеств два. Например, земле легче превратиться в воду (если сухость в ней будет преодолена влажностью), чем в воздух, ведь тогда придётся преодолеть и сухость, и холод.
На небе же не происходит никаких изменений, оно вечно вращается по своим законам. Небесные светила состоят из особого, пятого, элемента, который Аристотель вслед за Эмпедоклом (V в. до н. э.) именует эфиром. Позже в латинских текстах он получит название «квинтэссенция», что означает «пятая сущность». (Аристотель, правда, считал её первой, ибо она божественна.) Эфир не превращается в другие элементы, как и последние в эфир. Поэтому небесный и земной миры принципиально отличаются друг от друга.
Русский философ Алексей Фёдорович Лосев (1893-1988) отмечал, что «и пространство, и время у Аристотеля... всегда имеют свою физиономию, всегда бурлят жизненными стремлениями и всегда отвечают на тот или иной вопрос ценностного характера». Космос Аристотель воспринимал как живое произведение искусства, а задачу физики видел в том, чтобы дойти до созерцания умом одушевлённой вселенской красоты и наслаждаться ею. С этим связано учение о неподвижном божественном перводвигателе, которое по праву считают вершиной физики Аристотеля.
Отдельно существующая вещь представляет собой единство материи и формы. Например, медный шар - воплощение формы шара в медной материи. Медь сама по себе содержит возможность существования медного шара, или, иначе, медь - это медный шар в возможности. Однако медь, из которой состоит шар, тоже есть некая реальность, обладающая набором известных характеристик, составляющих форму данной реальности (меди). А значит, медь, понимаемая как вещь (как кусок меди, форма и объём которого нас уже не интересуют), тоже должна иметь свою материю. Такой материей Аристотель считал традиционные для античности элементы - землю, воду, воздух и огонь. Они содержат в себе больше возможностей для воплощения различных форм, чем медь.
Каждый отдельный элемент (например, земля) тоже имеет ряд характеристик, отличающих его от остальных элементов, т. е. он обладает своей формой. Отвлекаясь от неё, мы получим уже первоматерию, которой не присущи никакие характеристики. Такую материю, лишённую формы, нельзя представить. Она есть чистая возможность всех вещей, и её можно только мыслить.
Теперь, если не спускаться, а восходить по лестнице уровней существующих вещей, мы придём не к первоматерии, а к чистой форме. Она представляет собой уже не чистую возможность, а чистую действительность, это форма всех форм, абсолютное совершенство. Шар из бронзы совершеннее бесформенного куска бронзы, а бронзовая статуя Афродиты совершеннее бронзового шара. Но статуя Афродиты неживая, и она не может сама двигаться, тогда как источник движения живого существа находится в нём самом, поэтому оно совершеннее неживого предмета. В то же время в животном можно выделить то, что движется, - тело, и то, что движет, - душу как средоточие телесных желаний. Следовательно, душа как источник движения животного совершеннее его тела.
Человек помимо животной души обладает ещё и разумом (или разумной душой). Он может, исходя из разумных побуждений, обуздать страсти души. Значит, разум как повелитель страстей совершеннее животной души; это ещё один шаг к абсолютному совершенству.
Однако человек - лишь часть Космоса. Часть зависит от целого, и жизнь человека зависит от жизни Космоса. Целое же совершеннее своей части. Поскольку Космос - абсолютное целое, он обладает высшим совершенством, и, значит, источник его движения находится в нём самом. Причём этот источник должен приводить в движение всё остальное, т. е. он должен быть первым двигателем, за которым уже ничего стоять не может.
Таким образом, физика Аристотеля выполняет свою задачу - она приходит к созерцанию умом высшей Божественной сущности. Занимаясь этой наукой, Аристотель и его последователи достигали возвышенного и умиротворённого состояния души, приближаясь к античному идеалу человеческого существования, - созерцательной жизни философа.
Физику Аристотеля можно назвать физикой геоцентризма, так как лишь в рамках представления о неподвижности Земли она вполне последовательна и красива. Аристотель отверг идею Филолая об обращении Земли вокруг Центрального Огня и идею Платона о вращении Земли вокруг собственной оси, развитую затем его учеником Гераклидом Понтийским. Выводы из этих идей Аристотель считал противоречащими фактам. В самом деле, рассуждал Аристотель, если Земля по природе вечно движется в пространстве как единое целое, то каждая её часть должна двигаться одинаково. Однако камни падают на Землю, а не перемещаются параллельно ей, зависая на определённой высоте. Кроме того, если Земля вечно вращается вокруг собственной оси, круговое движение будет естественным для всех её частей, за исключением центральной точки. Значит, камень, отпущенный на некоторой высоте, должен двигаться не к центру земного шара, а по окружности вокруг него, чего, как показывает опыт, не бывает.
Аристотель полагал, что не надо придумывать какие-то невероятные гипотезы о движении Земли, если все известные грекам факты можно объяснить проще и естественней: «Это подтверждается и астрономическими теориями математиков: наблюдаемые явления... происходят в соответствии с предпосылкой, что Земля находится в центре».
Истина в науке о природе - это, скорее, процесс, путь, а не существующая вечно в неизменном виде, застывшая совокупность идей, которые постепенно открываются людьми и накапливаются, не претерпевая в дальнейшем принципиальных изменений, как, например, происходит в математике. Вопрос: ошибкой или необходимым этапом познания было геоцентрическое мировоззрение? - очень непрост.
 
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1.    Абдуллаев М. С. Аристотель и аристотелизм в истории анатомии. Баку, Азернешр, 1988. 292 стр. 2000 экз.
2.    Авраамова М. А. Учение Аристотеля о сущности. М.: Изд-во МГУ, 1970. 68 стр. 7000 экз.
3.    Адельшин Г. М. Дискуссия по проблеме «формы форм» Аристотеля: от Гегеля до наших дней // Историко-философский ежегодник 1990. М.: Наука,
4.    Визгин В. П. Генезис и структура квалитативизма Аристотеля. М.: Наука, 1982. 429 стр. 5000 экз.
5.    Гайденко П. П. Понятие времени в античной философии (Аристотель, Плотин, Августин) // Время, истина, субстанция: от античной рациональности к средневековой. — М., 1991.— С. 1-18.
6.    Джохадзе Д. В. Диалектика Аристотеля. М.: Наука, 1971. 264 стр. 8000 экз.
7.    Карпов В. П. Натурфилософия Аристотеля и её значение в настоящее время. М., 1911. 172 стр.
8.    Корсунский И. Н. Учение Аристотеля и его школы (перипатетической) о боге. Харьков, 1891. 193 стр.
9.    Лосев А. Ф. Критика платонизма у Аристотеля. (Перевод и комментарий XIII и XIV книги «Метафизика» Аристотеля). М.: Издание автора, 1929. 204 стр. переизд. в кн.: М., 1993.
10.    Орлов Е. В. Кафолическое в теоретической философии Аристотеля. Новосибирск, Наука, 1996. 219 стр. ISBN 5-02-031070-0
11.    Севальников А. Ю. Онтология Аристотеля и квантовая реальность. // Полигнозис. М., 1998. № 4. С.27-43.
12.    Старостин Б. А. Аристотелевская «История животных» как памятник естественно-научной и гуманитарной мысли. // Аристотель. История животных. / Пер. В. П. Карпова; под ред. и с прим. Б. А. Старостина. -М.: Изд. центр РГГУ, 1996.