В русских источниках XII-XIII вв. Половецкая степь именуется "Землей незнаемой". Это удивительно потому, что до 1093 г., а тем более в Х в. русские свободно ездили в Тьмутаракань и в Крым и даже через степи Северного Кавказа до берега Каспийского моря, и вдруг в Лаврентьевской летописи под 1252 г. про Андрея Ярославича Владимирского сказано: "Побеже в неведому землю". И то же в "Слове о полку Игореве" и в "Повести временных лет". Д.С. Лихачев поясняет, что это название употребляется не в качестве точного географического термина, а в качестве эмоционального определения Половецкой степи. Но это тем более странно, так как название утвердилось за южной степью после победоносных походов Владимира Мономаха и резкого сокращения русско-половецких столкновений. Напрашивается мысль, что знания древнерусских географов в XIII в. уменьшились и половецкие степи, ранее прекрасно знакомые, стали неизвестными землями. Такой регресс в науке иногда наблюдается. Познание и забвение меняются местами.
Итак, в XII в. бывшая степная окраина Киевской Руси превратилась сначала в "Землю незнаему", потом в "Большой луг" и, наконец, в "Дикое поле", завоеванное русскими и их союзниками-калмыками лишь в конце XVIII в. Но тогда изучение этой страны пришлось начинать заново. Степные просторы Северного Причерноморья всегда были удобны для развития скотоводства. Поэтому в Восточную Европу переселялись азиатские кочевники. Разумеется, эти миграции вызвали столкновения с местным населением - славянами, хозяйство которых было связано с лесными массивами и речными долинами. Однако кочевое хозяйство не может существовать вне связи с земледельческим, потому что обмен продуктами одинаково важен для обеих сторон. Поэтому мы наблюдаем наряду с военными столкновениями постоянные примеры симбиоза. Печенеги после разгрома при Лебурне осели в Добрудже и стали союзниками Византии; торки поселились на правобережье Днепра и поставляли пограничную стражу для киевских князей; куманы, сильный и воинственный народ, после первых столкновений с русичами сделались союзниками Черниговского княжества.
Мира на границах Руси не было. Ярослав Мудрый совершал походы на север: в 1030 г. - на чудь (на их земле он построил город Юрьев, утраченный в 1224 г.), на ятвягов - в 1038 г., на Литву и Мазовию - в 1040-1041 гг., снова на Мазовию - в 1047 г., а сына своего, Владимира, посылал на ямь в 1042 г., наконец, в 1058 г., уже после смерти Ярослава, была завоевана голядь - литовское племя юго-западнее Москвы.
Владимир Мономах двумя походами покорил вятичей - последний оплот славянского язычества, но мордва победила князя Ярослава Святославича в 1104 г. у Мурома и остановила продвижение русичей. Мстислав Великий поднял новгородцев и псковичей против чуди в 1116 г. и ходил на Литву в 1131 г., но после смерти этого последнего на Древней Руси единовластного князя латышское племя земигола в 1166 г. разгромило полоцких князей. Потери русской дружины исчислялись в 9 тыс. ратников. Наступление на север было остановлено. Этот краткий список показывает, что особое внимание, уделяемое историками военным столкновениям на южной границе, подсказано литературными реминисценциями, а не трезвым сопоставлением фактов на широком историческом фоне.
На юге: в 1036 г. - разгром печенегов у Киева, в 1060 г. - победа над торками и их подчинение в 1064 г., в 1068 г. - поражение от половецкого князя Шарукана на Альте и через месяц реванш - разгром его при р. Снови Святославом Черниговским. С 1092 по 1117 г. - война против половцев по инициативе великого князя Святополка II и полное подчинение их западных кочевий Владимиром Мономахом. Восточные "дикие" половцы добровольно вступают в союз с суздальскими князьями. Затем, за 120 лет, с 1116 по 1236 г., половецких набегов на Русь - всего 5; русских походов на Степь - тоже 5, случаев участия половцев в усобицах -16. И ни одного крупного города, взятого половцами! Зато в 1088 г. лесовики-болгары взяли Муром!
Перейдем к географии хозяйства. Вмещающим ландшафтом древних русичей были не столько лесные массивы, сколько лесостепи, ополья и речные долины. При крайне редком населении Руси в XII в. (около 5,5 млн) в ней практиковались переложные системы земледелия, требовавшие неполной оседлости; не исключалось и полукочевничество на основе скотоводческого хозяйства, особенно в степной зоне .
Не были кочевниками и тюрки, около зимников развивалось земледелие, как у казаков - донских и запорожских - и у ногайцев. Разница между "лесом" и "степью" была не так уж велика, тем более что в XII в. степь была покрыта островками леса: рощами и борами. Их истребили люди в XIX в..
И наконец, в XIII в. русские и половцы совместно отражают сельджукский десант в Крым и монгольский рейд на Дон и оба раза делят горечь поражения. Нет, дело обстояло не так просто! Однако прежде чем принимать решение, рассмотрим историю вопроса, но не в микроскоп, чтобы не потерять перспективы, а в телескоп, чтобы увидеть картину мнений и сомнений целиком, за все 200 лет постановки проблемы.
В XIX в. аксиоматически предполагалось, и даже вошло в гимназические учебники, что "рыцарственная Русь и тревожная недобрая степь, разлившаяся безбрежным морем от Волги до Дуная", были извечными антагонистами. В наше время это мнение оспаривается, как предвзятое и не соответствующее фактам, зафиксированным строго и беспристрастно. В самом деле, оптимальные условия для становления культуры и процветания хозяйства имелись не в глухих лесах Заволжья и Сибири и не в солнечной пустыне Казахстана, а на ландшафтной границе лесной и степной зон, а также в азональных ландшафтах - речных долинах. Аборигены леса и степи научились жить в этническом симбиозе, обменивались излишними продуктами труда и не образовывали химер, несмотря на частые смешанные браки. При этом оба этноса - русичи и куманы - жили каждый за счет природных ресурсов своего региона и потому были ограничены пределами своих ландшафтов. Но тогда почему появилась и укрепилась концепция извечного антагонизма Руси и Степи и насколько она соответствует несомненным фактам истории? Этому вопросу придется уделить особое внимание.
Дореволюционная русская историография - от В.Н.Татищева до Г.В.Плеханова, за редкими исключениями, решала проблему русско-половецкого контакта единообразно, не смущаясь очевидными противоречиями в самих источниках и несоответствием своих выводов с географией и всемирной историей.
В.Н.Татищев писал: "Половцы и печенеги более как через много сот лет русским пределам набегами, пленя и грабя, великие вреды наносили... чему несогласие и междуусобие русских князей немалою причиной было..." Владимир Мономах решил женить своих сыновей на половецких княжнах, "но весьма мало покоя и пользы исчемой чрез то приобрел".
Сам Владимир Мономах писал, что заключил с половцами "19 миров". Думается, что ему было виднее, где польза, тем более что именно он первый привел половецкую рать на Русь для разгрома Полоцкого княжества.
Н.М. Карамзин называл половцев "неутомимыми злодеями" и утверждал, что "мир с такими варварами мог быть только опасным перемирием". Зачем же русские князья в 1223 г. пошли выручать половцев на Калку?
Н.Г. Устрялов, хоть и приводил факты участия половцев в междоусобицах как наемного войска, именует их "лютыми злодеями". Менее эмоциональный С.М. Соловьев считал, что "Россия ...должна была вести борьбу с жителями степей, с кочевыми азиатскими народами...". Эту идею развивал вслед за Соловьевым В.О. Ключевский. Они придавали этой войне характер "борьбы леса со степью", чем тезису "извечного антагонизма" Руси и Степи придавался как бы географический смысл, но соль была в ином: создатели этой концепции считали своим долгом оправдать "отсталость" России от стран Западной Европы и доказать неблагодарным европейцам, что "Русь своей степной борьбой прикрывала левый фланг европейского наступления". То есть исторической заслугой Древней Руси перед мировой цивилизацией является то, что русичи, не жалея себя, прикрывали католические монастыри, в которых наших предков предавали анафеме за принадлежность к схизме; рыцарские замки, откуда феодалы выходили грабить единоверную нам Византию; городские коммуны, торговавшие славянскими рабами, и пройдох-ростовщиков, изгнанных народом из Киева. И самое смешное, что это искреннее преклонение перед Западом почему-то называлось патриотизмом?!
Несколько по-иному представлял южнорусскую ситуацию Н.И. Костомаров, считавший украинский народ если не вечным, то очень древним и всегда не похожим на великороссов. По его мнению, в основе русской истории лежала борьба двух начал - удельновечевого и монархического. Республиканским был Юг, монархическим - Великороссия. А кочевники задерживали развитие цивилизации в Древней Руси, даже торки и берендеи, смешавшиеся со славянами и сражавшиеся под знаменами киевских князей. "Русь была окружена чужеземцами, готовыми вмешаться в ее дела. С Востока, как тучи, одна другой мрачнее, выходили полчища степных кочующих народов Азии, жадных к грабежу и истреблению", и, даже помогая южнорусским князьям, кочевники приносили вред, ибо из-за смешанности населения "в Руси не могло образоваться ни прочной княжеской власти, ни родовой аристократии, ни... народоправления", а частые половецкие набеги вынуждали "южнорусов" переселяться на север, где они, видимо, превращались в великороссов. Последний удар Киеву нанесло монгольское нашествие. Но почему-то Южную Русь покорили не татары, а литовцы!
В 1884 г. П.В. Голубовский убедительно доказал, что в южнорусских степях жили три разных тюркских народа, враждебные друг другу, и каждый из них имел свою историю и свою судьбу. Это были печенеги - потомки канглов, торки - ответвление гузов и половцы, или куманы, народ древней культуры. Половецкие красавицы были матерями многих русских князей, в том числе Александра Невского.
И тем не менее П.В. Голубовский писал: Русь "на своих плечах вынесла эту борьбу (с куманами) и грудью прикрыла Европу". Он повторял тезисы Н.И. Костомарова и своего учителя В.Б. Антоновича. Вот что дает гипноз предвзятых мнений.
Повышенное внимание к русско-половецким отношениям породило много частных концепций, более или менее остроумных и всегда противоречивых. Разбор их увел бы нас из этнологии в область историографии. Но это дает повод для характеристики не славян и тюрок, а славистов и тюркологов, что не входит в задачи нашего исследования. Поэтому можно ограничиться анализом двух концепций: политологической и экономической. Первую сформулировал А.Е. Пресняков, тем самым предвосхитив теорию "вызова и ответа" А. Тойнби, вторую - Н.А. Рожков, продолжением взглядов коего явилась теория "торгового капитала" и борьбы за торговые пути М.Н. Покровского. Эта сторона воззрений Покровского не связана органически с другими его высказываниями, хотя и те и другие были отвергнуты в ходе дальнейших исследований.
Это длинное отступление вызвано тем, что А.Е. Пресняков независимо от Тойнби и даже ранее его (1907-1908 гг.) дал такое же объяснение расцвета Киевского княжества: угроза со стороны кочевников из южных степей вызвала создание в Киеве "военной княжеско-дружинной организации... Но за свое служение делу европейской культуры Киевщина заплатила ранним надрывом своих сил...". Еще один вариант концепции "извечной борьбы леса со степью".
В интерпретации А.Е. Преснякова непонятно многое, если не все. Киев был захвачен не печенегами, а варягами, печенеги долгое время были союзниками Игоря и Святослава, трагическая смерть которого является эпизодом, заслуживающим отдельного исследования. И потом, печенеги поддерживают Ярополка и Святополка против Владимира и Ярослава, т.е. участвуют в усобицах, не более. Нападение на Киев в 1036 г. связано со сменой религии, а в то время это означало смену политической ориентации.
Даже В.В. Каргалов, весьма недоброжелательно относившийся к малым народам нашей Родины, пишет, что в XII в. "редкая усобица обходилась без того, чтобы тот или иной князь не приглашал к себе на помощь поганых". Следовательно, половцы и русские уже составляли единую этносоциальную систему, причем число русских достигало 5,5 млн, а половцев - несколько сот тысяч. Ну и, конечно, торговые отношения Руси с Востоком в XII в. приостановились: из инвентаря древних погребений исчезли восточные бусы. Жаль, конечно, но ведь на Восток перестали поступать русские меха. Да и иноземные купцы лишились большей части доходов. Но зато сократился налоговый пресс на население: прокормить князя с дружиной славянским мужам было легко, а вот насытить мировой рынок, пожалуй, не под силу. Поэтому в XII в. на Руси были люди, симпатизировавшие половцам, а были и ненавидевшие их.
А ведь если подумать, то эта точка зрения не так уж оригинальна. Выше было показано, что черниговские и северские князья научились находить общий язык с половцами. Владимир Мономах говорил с половцами с позиции силы. С одной стороны, он подавил их самостоятельность и включил западные кочевья в состав Русской земли, с другой - заключил с половцами "19 миров", т.е. использовал их как союзников против других русских князей. Обе позиции исключили несправедливость в отношении половцев. С ними князья умели договориться, и даже, пожалуй, лучше, чем между собой. Современникам Мономаха интерпретация событий XII в. историками XIX-XX вв. показалась бы нереальной.
Нельзя сказать, что русская наука предреволюционного периода была отсталой, но и передовой она не была. Юридическая школа сомкнулась с экономической в самом остром вопросе истории Древней Руси - проблеме восточных соседей. И вывод обеих школ был один: "Бей дикарей!" Как это совпадает с известным решением индейской проблемы: "Хороший индеец - мертвый индеец!" И как это решение омерзительно ныне! Сами американцы стыдятся того, что их предки выдавали премии за скальп индейца, как за хвост волка. У нас, к счастью, нет причин стыдиться прошлого. Наши предки дружили с половецкими ханами, женились на "красных девках половецких", принимали крещеных половцев в свою среду, а потомки последних стали запорожскими и слободскими казаками, сменив традиционный славянский суффикс принадлежности "ов" (Иванов) на тюркский - "енко" (Иваненко).
Этносы возникают и пропадают в историческом времени; поэтому, для того чтобы разобраться в географической проблеме этногенеза, надо изучить историческую науку - историю событий в их связи и последовательности. Историю не текстов, не институтов, не культурных влияний, а деяний, и только тогда можно получить достоверный материал, который не шокировал бы читателя, умеющего понимать прочитанное и критически его воспринимать.
Проблемами происхождения татар, тюрков и булгар в начале XVIII в. скрупулезно занимался известный русский историк Василий Никитич Татищев. В своих трудах, впоследствии выпущенных как «История Российская», он выделяет специальные главы: «Остатки скиф, турки и татара», «Татара от скиф за Имаем», «О болгарах и хвалисах, у древних аргипеи и исседони», «Болгары и хвалисы».
В.Н.Татищев полагает, что раньше скифами назывались славяне, сарматы, турки, монголы, персы, китайцы и даже немцы. Когда ученые разобрались в народах, каждого из них начали обозначать своими именами. В результате в X в. общее название скифы перестало употребляться. Грекам стали известны названия сарацени и турки, а в Западной Европе с XIII в. «Имя татар прославилось, и оные оба вместо скиф стали употреблять, мешая в оба разные обладанные ими народы» [ Татищев В.Н., 1962, т. I, 232—233].
В.Н.Татищев дает сведения и о том, что в России татарами называли всех магометан [там же, 239], но сами народы, которые со стороны европейцев и русских называются татарами, себя этим этнонимом не называют, даже не ведают, что обозначает это слово татар [там же, 233].
По мнению В.Н.Татищева, болгары исторически восходят к древним хвалисам, исседонам и аргиппеям. Хвалисы жили на севере Каспийского моря, которое называлось еще и Хвалынским морем (от этнонима хвалисы). В 1232 году суз¬дальский епископ Симон хвалисов назвал Нижними болгарами, Абуль-Гази Багадурхан в своей татарской истории болгар¬ские земли именовал Дешти-Кыпчак, а древнегреческие писатели болгар называли исседонами [Татищев В.Н., 1962, т. I., 269], а Геродот и Плиний болгар аргипеями имяновали [ Татищев В.Н., т. IV, 70].
Таким образом, В.Н.Татищев как татар (всех магометан), так и болгар считает аборигенами края и их происхождение связывает с различными скифскими племенами.
В результате таких подходов о татарах сложился образ страшного и дикого племени, угнетавшего не только русских, но и чуть ли не полмира. О какой-либо позитивной татарской истории, татарской цивилизации не могло быть и речи. Изначально считалось, что татары и цивилизация – вещи несовместимые.
Бегунов Ю.К. Памятники русской литературы ХШ в. С.100. и след.
См.: Слово о полку Игореве. М.;Л.; 1950. С. 394. Это не совсем так. В "Повести временных лет" под 1093 г. неизвестная страна (в смысле "чужбина") - действительно эмоциональный оборот. А в текстах XIII в. то же слово звучит как географический термин.
См.: Гаель А.Г., Гумилев Л.Н. Разновозрастные почвы на степных песках Дона и передвижение народов за исторический период//Изв. АН СССР. Сер. геогр. 1966. № 1.
См.: Шенников А.А. Земледельческая неполная оседлость и "теория бродяжничества" // Этнография народов СССР. Л., 1971. С. 88-89.
См.: Грибанов Л.Н. Изменение южной границы ареала сосны в Казахстане/ /Вестник с.-х. науки (Алма-Ата). 1965. №6. С. 78-86.
Рыбаков Б.А. "Слово о полку Игореве" и его современники. М., 1971. С.8.
См.: Белявский В.А. По поводу "извечного антагонизма" между земледельческим и кочевым населением Восточной Европы//Славяно-русская этнография. Л., 1973. С. 101-108.
Татищев В.И. История Российская...Кн. 1.С.271-274.
Карамзин Н.М. История государства Российского. СПб., 1892. Т. 1. С. 159; Т.2. С.46-47.
Устрялов И. Г. Русская история. СПб., 1837. Ч. I. С. 143-144.
Соловьев С.М. История России...Кн.1. С.57.
Там же. С.647; Ключевский В.О. Курс русской истории: Соч. в 9 т. Т.1. Ч. 1. М., 1987. С.68-84.
Ключевский В.О. Указ. соч. Т. 1. Ч. 1.
Костомаров Н.И. Исторические монографии и исследования.СПб.,1903. С. 112.
Там же. С. 112, 116, 133, 158.
См.: Мавродина Р.М. Киевская Русь и кочевники.Л.,1983.С.19-20.
Голубовский П.В. Печенеги, торки, половцы до нашествия татар. Киев, 1884.
См.: Мавродина Р.М. Указ. соч. С.23-24.
Плетнева С.А. Половецкая земля//Древнерусские княжества Х-XIII вв. С. 260.
См.: Плетнева С.А. Печенеги, торки, половцы в южнорусских степях//Материалы и исследования по археологии СССР. 1958. № 62; Федоров-Давыдов Г.А. Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов. М., 1966.
Обилие исследований русско-половецких контактов имело двоякие последствия. С одной стороны, был накоплен богатый фактический материал, с другой - отдельные построения, пересекаясь, поневоле становились эклектичными (см.: Мавродина P.M. Указ.соч.С.25-39).
См.: Пресняков А. К. Лекции по русской истории. Т. 1. М., 1938; Т. 2. М„ 1939.
Toynbee А. Т. A Study of History. Abridgement of volumes I-VI by D.C. Somervell. N.Y.; Toronto, 1946. P. 570. Критику теории "вызова и ответа" см.: Гумилев Л.Н. Об антропогенном факторе ландшафтообразования ("Ландшафт и этнос", VII)//Вестн. ЛГУ. 1967. № 24. С. 104-105.
См.: Рожков Н.А. Русская история в сравнительно-историческом освещении (основы социальной динамики), 4-е изд. Л., М., 1930. Т. 1.
См.: Покровский М.Н. Русская история в самом сжатом очерке. М., 1933.
См.: Греков Б. Д. Киевская Русь и проблема происхождения русского феодализма у М.Н. Покровского//Против исторической концепции М.Н. Покровского. М.; Л., 1939.4.1.С. 112.
Пресняков А.Е. Указ. соч. С. 143.
Там же. С. 145.
Там же. С. 146.
Там же. С. 65.
Рожков Н.А. Обзор русской истории с социологической точки зрения. Ч. I. Киевская Русь. 2-е изд. М., 1905. С. 24-25.
Он же. Русская история в сравнительно-историческом освещении (основы социальной динамики). Т. 1. С. 152.
Там же. Т. 2. С. 5-6.
См.: Лященко П.И. История русского народного хозяйства. М.; Л., 1927. C. 25, 60.
См.: Юшков С.В. Феодальные отношения и Киевская Русь//Учен. зап. Саратов, гос. ун-та. Т. 2. Вып. 4. 1924. С. 9-10.
Толочко П.П. Киевская земля//Древнерусские княжества Х-ХШ вв. С.б.
Каргалов В. В. Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси. С. 49.
См.: Попов А.И. Кыпчаки и Русь//Учен. зап. ЛГУ. Серия исторических наук Вып. 14. 1949. С. 98.
См.: Каргалов В.В. Указ.соч.С.58.
См.: Гумилев Л.Н.//Русская литература.1974. № 3. С.171-172.
Якубовский А. Ю. Феодальное общество Средней Азии и ее торговля с Восточной Европой в Х-XV в.//Материалы по истории Узбекской, Таджикской и Туркменской ССР. Вып. 3. Ч.1. Л., 1932. С. 24.
Пархоменко В. Следы половецкого эпоса в летописях//Проблемы источниковедения: Сб. 3. М.; Л., 1940. С. 39.
Гордлевский В.А. Что такое "босый волк"?//Избранные сочинения. Т.II .М., 1961. С. 487.
Там же. С. 487. Ср.: Кшибеков Д. Кочевое общество: генезис, развитие, упадок. Алма-Ата, 1984. С. 38.
См.: Гумилев Л.Н. Нужна ли география гуманитариям?//Славяно-русская этнография. Л., 1973. С. 92-100.
См.: Гумилев Л.Н. Может ли произведение изящной словесности быть историческим источником?//Русская литература. 1972. № 1. С. 73-82.
См.: Пашуто В.Т. Внешняя политика... С. 213; а также: Кононов А.Н . История изучения тюркских языков в России. М., 1982. С. 19-23.
Си.: Дмитриев Л. А. К спорам о датировке "Слова о полку Игореве" (по поводу статьи Л.Н. Гумилева)// Русская литература. 1972. № 1. С. 83-84.
Соловьев С.М. История России. Кн.1. Т.II. С.592. Примеч. 411. С.710.
См.: Каргалов В.В.Указ. соч.С.49- 54.
См.: Грушевский М. С. Киевская Русь. СПб., 1911.
См.: Греков Б.Д. Киевская Русь и проблема происхождения русского феодализма у М.Н. Покровского...
См.: Греков Б.Д. Киевская Русь. С.462-466.
См.: Плетнева С.А. Половецкая земля... С. 260-300.
Путешествия в восточные страны... С. 108
В нашей компании вы можете заказать консультацию по любой учебной работе от 300 руб. Оформите заказ, а договор и кассовый чек послужат вам гарантией сохранности ваших средств. Кроме того, вы можете изменить план текущей работы на свой, а наши авторы переработают основное содержание под ваши требования
