Реферат. Изучение народов Кавказа Броневским 2010

Качайте реферат бесплатно!


Первым десятилетиям XIX века принадлежит создание и выход в свет двух кавказоведческих работ общего характера, внесших значительный вклад в этнографию Кавказа, — это сочинения С. Броневского и И. Дебу. “Новейшие географические и исторические известия о Кавказе, собранные и пополненные Семеном Броневским” — это первое в русской литературе обширное и разностороннее сочинение о Кавказе, в частности, первое собрание соответствующих этнографических сведений. Труд Броневского основан на литературных и архивных источниках, а также на личных наблюдениях. Содержание его составляют исторические и географические сведения о Кавказе, характеристика общественного строя его народов и краткие этнографические данные по ряду народов: абхазам, ногайцам, кумыкам, и более подробные — по адыгам и кабардинцам.
Книга Броневского получила широкую известность, большое распространение и стала надолго главным источником сведений о Кавказе, чему в немалой степени способствовало то обстоятельство, что труд Бларамберга не был опубликован в свое время.
Между берегом Черного моря и Главным Кавказским хребтом проживали абхазские племена, занимавшие примерно ту же территорию, что и существующая ныне самопровозглашенная Республика Абхазия. Как и сейчас, от Грузии (тогда княжества Мегрелии) ее отделяла река Ингури.
Не приглянулись абхазы И.Бларамбергу: «Они совершенно безграмотны, жестоки, недоверчивы и мстительны. Поскольку их не защищают ни князья, ни законы, они доверяют лишь самим себе и своему оружию, с которым никогда не расстаются».
Более позитивно об абхазах отзывается проживший среди них несколько месяцев Ф.Торнау: «Менее храбры и воинственны, чем кабардинцы и черкесы, они более склонны к домашней жизни; хищничество обнаруживается в них только тогда, когда приобретение этим способом не сопряжено с большой опасностью».
Похожую оценку абхазам дает С.Броневский: «Абхазы не почитаются за свирепый народ между горцами».
На противоположном, северном склоне Большого Кавказа находились земли родственных абхазам абазин — Алты-кесек, Малая Абхазия. В эпоху позднего Средневековья абазины переселились на северный склон Главного Кавказского хребта из горной Абхазии. Абазинским или абхазским считалось живущее в районе Гагры и Сочи племя садзов.
Промежуточное положение между адыгами и абазинами занимали убыхи, населявшие нынешнюю территорию Большого Сочи. Садзы и убыхи пали жертвами Кавказской войны и в 1864 г. были поголовно выселены в Турцию, где к настоящему времени полностью ассимилировались.
Севернее абхазов, от крепости Анапы и устья Кубани до места слияния Терека и Сунжи (ныне район Гудермеса) жили многочисленные адыгские (черкесские) племена, разделявшиеся на кубанских черкесов (ныне адыгейцы и черкесы) и кабардинцев.
Кубанские черкесы» (адыги) состояли из 13 племен или территориально-политических объединений — жанеевцы, шефаки, натухайцы, шапсуги, абадзехи, бжедуги, темиргоевцы, хатукаевцы, егерукаевцы, адамиевцы, мамхеги, мохоши, бесленеевцы. Особенно важную роль играли наиболее многочисленные племена абадзехов, шапсугов и натухайцев, упоминания о которых появляются только в XVIII в.
Несмотря на множество племен, представлявших собой скорее политические, чем этнические образования, адыги были относительно единым народом.
Кабарда делилась на Большую (между Пятигорьем и Тереком) и более слабую Малую (между Тереком и Сунжей). Именно Большая Кабарда стала в XVIII в. лидером на всем Северном Кавказе, подчинив себе Малую Кабарду, абазин, карачаевцев, балкарцев, дигорцев, притесняя осетин и ингушей. Большая Кабарда была в конце XVIII — начале XIX вв. самым сильным и опасным противником России на Кавказе.
По откровенному и циничному замечанию генерала А.П.Ермолова, «моровая язва была союзницею нашею против кабардинцев; ибо, уничтожив совершенно всё население Малой Кабарды и произведя опустошение в Большой, до того их ослабила, что они не могли уже как прежде собираться в больших силах».
В итоге Малая Кабарда исчезла с политической карты Кавказа, а бульшую часть ее земель заняли спустившиеся с гор осетины и ингуши.
Во второй трети XIX в. восхищение «естественным человеком» стало уступать место практическим соображениям. Варварам и разбойникам, пусть и благородным, не было места в Российской империи.
По словам И.Бларамберга, горцы, «жестокие, мстительные, коварные по отношению к врагам, дома — они добры, гостеприимны, надежны в дружбе, воздержанны, почтительны к старикам и благодарны за благодеяния». Жители Кавказа «проницательны и весьма рассудительны по натуре, но наряду с этим почти всегда подозрительны и переменчивы в суждениях, их легко ввести в заблуждение, особенно умея им льстить, используя их слабые стороны».
У тех же адыгов, «в своей частной жизни неплохого народа», «положительным качествам противостоит немалое число пороков». Но северокавказским народам не свойственны «хитрость армян, гордость грузин и утрированная учтивость и лицемерие персов».
Удивление и уважение вызывало гостеприимство горцев: «под защитой имени кунака можно было безопасно пересечь весь Кавказ».
Добродетелями народов Кавказа считали также уважение к общественному положению, уважение к принадлежащему женщинам праву защиты и посредничества, подчинение родителям, вежливость и тщательное соблюдение приличий, щедрость, «умеренность и скромность в пище и в употреблении напитков», храбрость и предприимчивость на войне. Но при этом все подчеркивали тщеславность, недоверчивость и подозрительность горцев, их подверженность вспышкам страшного гнева.
С.М.Броневский в 1823 г. удивляется, почему торговые связи предков абхазов с древними греками, римлянами и генуэзцами не способствовали заимствованию горцами «гражданского образования». Этот парадокс автор объясняет нежеланием европейцев просвещать дикие народы. Если ограничиваться только торговлей, как это делают турки, армяне и греки, «присовокупится разврат к бесчеловечию» и недостижимой окажется цель «постепенного исправления нравственности коренных жителей». Россия же «одна находит пользу свою в том, чтобы способствовать к образованию кавказских народов».
С.Броневский предложил целую программу «исправления» горцев. По его мнению, России надо последовательно бороться с набегами и разбоями («неослабно преследовать хищников»), быть суровой, но справедливой («наказание соразмерять с преступлением»), развивать торговлю с горцами и снять все таможенные заставы на Северном Кавказе, кроме Кизлярской, не допускать работорговлю, патрулируя военными судами побережье Черного моря и перехватывая корабли с невольниками.
Разумеется, приучить народы Кавказа к торговле, считавшейся у них презренным занятием, и обратить в православие казалось делом нелегким. Попытки миссионерской деятельности почти повсеместно (кроме, может быть, Осетии, Абхазии и земель моздокских кабардинцев) оказались безуспешными.
И тогда оставалась последняя ставка — на силу, которая приведет горцев к покорности и направит к цивилизации. Без насилия невозможно было прекратить процветающую на Западном Кавказе «постыдную и позорную» работорговлю. Если же разбоям и работорговле будет положен конец, горцы, про мнению С.М.Броневского, «наконец отвращенные от безвыгодных для них грабительств, обратятся мало-помалу к земледелию и другим первоначальным промыслам гражданского состояния».
Сочинение Семена Михайловича Броневского “Историческия Выписки о сношениях России с Персиею, Грузиею и вообще с горскими народами, в Кавказе обитающими, со времен царя Ивана Васильевича доныне”, написанное еще в начале XIX в., до сих пор оставалось неизданным, а поэтому малодоступным для исследователей. Рукопись, насколько нам известно, существует лишь в единственном экземпляре и хранится в Архиве востоковедов Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН (разряд 2, опись 2, № 1). В ней изложены события, связанные с вопросами политики России на Кавказе с середины XVI до начала XIX в. Ценность этого источника заключается как раз в том, что в нем последовательно, на протяжении почти трехсот лет (1554—1806) показан период становления и развития взаимоотношений России с Кавказом, Ираном и Турцией. В основу рукописи легли расположенные в строго хронологическом порядке архивные документы, хранившиеся в коллегии Министерства иностранных дел. В сочинении Броневского читатель найдет большой фактический материал официального характера, а также сможет познакомиться с рядом конкретных наблюдений и выводов самого автора (очевидца событий конца XVIII в.), не потерявших своей актуальности и в наши дни.
“Историческия Выписки” представляют собой своего рода справочник, составленный Броневским “по заданию начальства” — министра иностранных дел кн. А. А. Чарторыйского (1770—1861) и действительного тайного советника Д. П. Трощинского (1754—1829) [16, л. 200 об.]. Работа начата примерно в 1803—1804 гг. и закончена в 1810 г. Книга Броневского имела целью ознакомление читателей с историческим прошлым региона и положением дел в нем накануне первой русско-иранской войны 1804—1813 гг. Автор стремился показать успехи и неудачи политики Российского государства на Кавказе. Несомненно, работая над своей книгой по заказу Министерства иностранных дел, автор при изложении упомянутых событий и фактов был вынужден отражать точку зрения официальных властей. Перед ним стояла конкретная задача — показать, когда и при какой ситуации проходили контакты российского правительства с горцами, зафиксировать их результаты.
Поначалу работа Броневского протекала благополучно. Поддержка сильных покровителей, свободный доступ к архивным документам и страстное желание самого Броневского приступить к работе (часть материалов была собрана им еще во время Персидского похода 1796—1797 гг.) вселяли надежду на скорейшее издание книги. Однако в дальнейшем обстоятельства сложились совсем иначе. Во-первых, после завершения [8] работы рукопись не была востребована заказчиком. Во-вторых, позже, при публикации сочинения Броневского, оно было разделено на две части, каждая из которых имела свою судьбу.
Первая — географическая — часть, названная “Новейшия Известия о Кавказе, собранныя и пополненныя Семеном Броневским”, вышла из печати еще при жизни автора, в 1823 г. (2 т.) [15] 1. На издание всего труда полностью, как сообщает об этом Семен Михайлович, у него не хватило средств, хотя он очень надеялся увидеть историческую часть опубликованной в самом ближайшем времени, “когда будут обезпечены издержки, нужныя для напечатания сих первых двух томов” [15, с. IX— X]. Однако кроме финансовых затруднений, как нам представляется, существовали еще и другие причины. Неприятности по службе, отставка, увольнение с поста градоначальника г. Феодосии и проч. (см. об этом ниже), несомненно, повлияли на литературную карьеру Броневского. Не случайно издательский редактор, выпуская в свет его географическую часть, писал: “Сочинение сие, писанное в 1810 г., осталось неоконченным*, и трудившийся над оным сам не знает, когда обстоятельства его положения позволят ему привесть оное к окончанию” [15, с. V].
В начале 90-х гг. С. М. Броневский покидает свои родные места и уезжает на Кавказ. Здесь он начинает служить в звании дежур-майора при графе В. А. Зубове (1771 — 1804). Затем становится участником персидского похода и попадает в гущу интересных событий 1796—1797 гг., развернувшихся в этом регионе. Именно в это время, из-за нехватки литературы по истории и географии Кавказа, он решил начать собирать сведения об этом крае. В предисловии к первой, географической части своей книги он пишет: “...в праздные от военных занятий минуты рылся я безполезно в книгах, не находя в них ничего нужнаго для познания. В то же время по знакомству моему с господами квартирмейстерами я собрал несколько замечаний о западном береге Каспийскаго моря для одного любопытства, не зная, к чему оне пригодятся”.
Сведения С. М. Броневского о Кавказе дают представление о том, как часто приезжали в Москву горцы в указанный период, и какие прошения они подавали. Это весьма важно для изучения переломного момента в развитии русско-кавказских отношений, который приходится на начало 60-х гг. XVIII в. Строительство крепости Моздок (1736 г.) и образование оборонительной линии русских до реки Дон способствовало усилению русского влияния на Кавказе. Автор называет на этой линии 12 крепостей, уточняет их топонимику и сообщает о количестве военных отрядов. Как показано в публикуемом источнике, правительство Екатерины II придавало сооружению этой линии и тактическое, и стратегическое значение. При сооружении первых же поселений русских были оговорены условия их совместного проживания с местным населением. Главным положением при этом было “не подавать случаев к раздражению горцев” (л. 167). Вводилось обязательное обучение “тамошним языкам, которые для службы необходимо нужны” (л. 208), проводились и другие меры, направленные на установление тесных контактов с горцами.
В источнике Броневского отражены события, связанные с военными походами русских на Кавказ. Однако анализ публикуемых документов позволяет нам говорить о разнообразии форм утверждения российской власти в этом регионе. Среди них можно назвать: использование религиозного фактора и финансовое вознаграждение горцев после крещения, выдачу денежных пособий, награждение воинскими званиями, вручение российского знамени и орденов, защиту горских народов от возможных притеснений со стороны русского населения, освоение земель этого края с целью выявления и разработки полезных ископаемых.
Автор совершенно четко проводит мысль о том, что подобные действия, предпринимаемые царским правительством в течение длительного времени, оказали большое влияние на сближение русских с горцами, ускорили процесс присоединения отдельных территорий Кавказа к России, имели важное значение при установлении и развитии различных связей с местным населением отдельных княжеств и ханств.
В конце своего труда Семен Михайлович помещает отдельные географические очерки о местностях Дагестана (л. 281—320). Здесь он приводит любопытнейшие сведения о кубачинцах (найденные им в материалах различных архивов или записанные на основании устных рассказов местных жителей), о Дербентском ханстве (л. 300—318), о Табасаранской области (л. 318—320). Оставаясь верным своему плану, Семен Михайлович и при изложении географических сведений вкрапливает в текст исторические факты, так, например, он приводит данные о союзниках шамхала и уцмия каракайтакского (л. 291—299), освещает вопросы исторической географии этих мест.
Исследователи неоднократно отмечали ценность работы Броневского в деле изучения Кавказа: “Одне только известия Броневского проливают мерцающий свет на состояние этой страны во время подчинения ея Русскому владычеству”.