База готовых уникальных дипломных и курсовых

Весь каталог | Как искать? | Бесплатно

Дипломная. Первая глава. Сопоставительный анализ прилагательных в прозе Хемингуэя и Моэма. 2011

1.1.
Как известно, в грамматической традиции, идущей еще от Аристотеля (IV в. до н. э.), в языках выделяется по крайней мере две основных (знаменательных) части речи — имя и глагол. «Имя» в аристотелевской классификации объединяло существительное и прилагательное, поскольку в греческом языке эти два типа слов имели общую систему склонения, т. е. по формально грамматическим признакам не представляли двух разных классов. (Гуревич 2004,126). Кроме этих знаменательных слов выделялись служебные слова («союзы»). Лингвистические термины и понятия в классической традиции основывались прежде всего на логических: в частности, противопоставление имени и глагола базировалось на противопоставлении логического субъекта и предиката суждения; союзы были важны для образования сложных суждений — прежде всего, для создания из нескольких суждений силлогизмов. (Человек смертен. Сократ — человек. Следовательно, Сократ смертен.)
В дальнейшем (в александрийской грамматической школе Греции более позднего, эллинистического периода) возникла более дробные классификации, где помимо имени, глагола и союза выделялись причастие, наречие, местоимение, предлог и артикль. При этом учитывались морфологические характеристики (наличие словоизменительных форм — склонение, спряжение, наличие форм числа у имени, форм времени у глагола и т. п.) и содержание (обозначение словом предмета, действия и т. д.).
При всех нечеткостях эта классификация, с определенными добавлениями, сохранилась и в современной лингвистике. В большинстве современных классификаций частей речи выделяются четыре основных класса знаменательных слов (существительное, прилагательное, глагол и наречие) и разряд служебных слов (союзы, предлоги, частицы, артикли, различные вспомогательные слова и т. д.).
По мнению В. Гуревича, для разграничения знаменательных частей речи обычно используются три критерия — семантический (значение класса слов), морфологический (грамматические формы и категории слов) и синтаксический (функции слова в предложении и его сочетаемость с другими словами). Прилагательное как часть речи выделялось во всех индоевропейских языках.
В целом следует отметить, что разработанная на материале индоевропейских языков классификация частей речи не вполне приложима к языкам других структурных типов. Так, в арабском языке (арабских диалектах) различаются лишь глагол и имя (последнее включает слова, подобные прилагательным и наречиям в индоевропейских языках); в некоторых африканских языках прилагательные и наречия не отличаются от глагола; в тюркских языках прилагательное сливается в одну часть речи с существительным, а наречие — с глаголом. В китайском языке прилагательные и глаголы объединяются в один класс «предикативов», противопоставленных имени (которое включает существительное и числительное); наречие составляет там отдельный класс.(Гуревич 2004, 126).
В системах английского и русского языков состав и основные особенности частей речи совпадают, хотя и наблюдаются частичные расхождения в ряде классов слов. В частности, в связи с более аналитическим характером английского языка и слабо развитой системой аффиксов, противопоставление знаменательных частей речи базируется не столько на морфологических характеристиках (как в русском, богатом синтетическими формами), сколько на синтаксических показателях.
Отсутствие специфических формальных показателей в английском языке приводит к омонимии частей речи и развитию конверсии, в результате чего отдельно взятое (словарное) слово, вне предложения или словосочетания, нельзя охарактеризовать в плане принадлежности к части речи; ср. разные употребления слова plant: animals and plants (существительное) — to plant trees (глагол); ср. также the back of the hand (сущ.) — the back part of the hand (прилаг.) — to go back (нареч.) — to back an idea (глаг.).
Итак, прилагательное как часть речи отмечается во всех индоевропейских языках, как одна из четырех основных частей речи. Остановимся на морфологических, синтаксических и семантических признаках прилагательного.

1.2.
В русском языке прилагательное как часть речи достаточно четко выделяется по трем критериям: семантическому (обозначение признака), морфологическому (наличие формального согласования с существительным по роду, числу, падежу; наличие степеней сравнения у качественных прилагательных; наличие особых словообразовательных аффиксов у относительных и притяжательных прилагательных — стекл-янн-ый, стол-ов-ый, америка-нск-ий, мам-ин) и по синтаксическому критерию (употребление в функции определения и именной части сказуемого).
Как известно, английское прилагательное не обладает формами согласования с существительным, а среди относительных прилагательных лишь небольшая часть слов оформляется особым словообразовательным суффиксом (wooden, sunny). Таким образом, в английском языке прилагательное выделяется прежде всего по своим семантическим и синтаксическим характеристикам. Отсутствие морфологических показателей делает возможным использование существительного в качестве определения к последующему существительному (stone wall, glass door, education ministry, verb forms, winter session). В этой модели первое слово по семантическим и синтаксическим характеристикам напоминает относительное прилагательное, однако его вряд ли возможно рассматривать как бесспорное прилагательное.
Таким образом, в английском языке, вследствие скудости морфологических показателей, оказываются размытыми границы между частями речи (прилагательным и существительным), и в этом плане английский сближается с изолирующими языками.(ЛЭС 2005,397) Нередко в сочетаниях двух существительных бывает затруднительно также отграничить сложное слово от словосочетания; ср. образования schoolboy, school-teacher, school building; gas-light, gas mask, gas and oil production. Здесь уже, следовательно, размываются границы между словом и словосочетанием, и в этом плане английский язык сближается с языками инкорпорирующего типа.
Степени сравнения качественных прилагательных в обоих языках могут выражаться как синтетическими формами (легче, короче, интереснее; easier, shorter), так и аналитическими (более легкий /короткий/ интересный; в английском — в основном для многосложных слов: more interesting / important). В отношении английской разговорной речи можно отметить тенденцию к употреблению аналитической формы в именной части сказуемого (This story is more funny / simple than…; This edition is more complete than…; He was more happy / wealthy / polite / stupid than…; He is more good than bad), тогда как синтетическая форма сохраняется у слова в роли определения (a funnier / simpler story; a completer edition; a politer / happier / person; the wealthiest / stupidest person), что более свойственно речи литературно-книжной. (ЛЭС 2005,397). В русском языке для разговорной речи также в целом более характерны аналитические формы (Она самая умная / более красивая, чем…; Это более полезно, чем…) Таким образом, для обоих языков в данной сфере можно отметить тенденцию к аналитизму.(ЛЭС 2005,297).
Прилагательное в русском языке имеет полную и краткую формы, различающие синтаксическую функцию слова: атрибутивную — для полной формы (красивая девочка) и предикативную — для краткой (Девочка была красива). Английский язык не имеет средств для подобного разграничения форм и функций прилагательного.
Следует отметить, что в разговорной русской речи в предикативной функции чаще употребляется та же полная форма, что и в атрибутивной функции (Она красивая и умная), так что краткая форма во многих случаях является приметой книжного стиля речи (Она красива и умна), В некоторых случаях при употреблении полной и краткой формы в предикативной позиции возникают семантические различия; ср. Он был зол (временное состояние) — Он злой (постоянный признак); в английском эти различия выражаются лексически (He was angry — He is bad-tempered / wicked).(ЛЭС 2005,297). Как можно видеть, система противопоставления полной и краткой формы прилагательного претерпевает в русском языке определенные изменения.
Следует отметить также случаи употребления в русском языке краткой формы прилагательных среднего рода (легко, хорошо, тепло) в безличных конструкциях типа Мне холодно (неприятно); Здесь тепло (хорошо). В таких предложениях утрачиваются основания для того, чтобы рассматривать слова на «о» как краткую форму прилагательного среднего рода, поскольку здесь нет подлежащего, с которым прилагательное могло бы согласовываться по роду, числу и падежу. Нельзя считать их и наречиями, поскольку в предложении нет знаменательного глагола, по отношению к которому наречие могло бы уточнять образ действия.
В связи с этим академик Л. В. Щерба (цит. по ЛЭС 2005,297) ввел понятие особой части речи в русском языке — слова «категории состояния», которые обозначают некоторое состояние (в весьма широком смысле) и характеризуются морфологически неизменяемым окончанием «о», а синтаксически — функцией именной части сказуемого. Впрочем, не все грамматисты соглашаются с введением в русскую морфологию этого нового класса частей речи.
С другой стороны, (как указывается в ЛЭС) некоторые грамматисты, вслед за Щербой, выделяют слова категории состояния (statives) и в английской системе частей речи. Сюда относят прилагательные, обозначающие некоторое состояние, употребляемые только предикативно и характеризуемые префиксом «а» — afraid, awake, asleep, apart, aloof, ablaze и т. п.
Вопрос о том, достаточно ли этих особенностей для выделения в обоих языках такой особой части речи, остается дискуссионным. Прежде всего, в обоих языках трудно выявить какой-либо определенный семантический тип «состояний», которые выражаются данными словами. В русском и английском это явно не совпадающие типы слов; так, русские конструкции Мне холодно, Здесь тепло (приятно) соответствуют английским конструкциям с бесспорными прилагательными — I am cold; It is warm (nice) here; английским конструкциям типа He is afraid (asleep) в русском могут соответствовать предложения с глаголами. (Он боится / спит). Кроме того, в английском имеются и прилагательные без префикса «-а», обозначающие некоторое временное состояние субъекта и употребляемые в именной части сказуемого: ill, ready, eager и т. п. Они опять-таки не совпадают с какими-либо русскими словами категории состояния и не образуют в английском языке какого-либо четкого семантического класса. В целом, таким образом, выделение «слов категории состояния» в английском языке как особой части речи не находит четких формальных и семантических оснований.
Итак, в английском языке в отличии от русского языка, вследствие скудости морфологических показателей, оказываются размытыми границы между частями речи (прилагательным и существительным), и в этом плане английский сближается с изолирующими языками.
Прилагательное — лексико-семантический класс предикатных слов, обозначающих непроцессуальный признак (свойство) предмета, события или другого признака, обозначенного именем. Прилагательное обозначает либо качественный признак предмета, вне его отношения к другим предметам, событиям или признакам, либо признак относительный, обозначающий свойство предмета через его отношение к другому предмету, признаку, событию. (ЛЭС 2005,398).
Прилагательное как часть речи не только не является универсальной категорией, но составляет класс слов, наименее специфицированный по сравнению с другими морфолого-синтаксическими классами. Во многих языках прилагательное не выделяется как отдельная часть речи, имеющая свои морфологические и/или синтаксические характеристики. (ЛЭС 2005,397).
Семантической основой прилагательного является понятие качества (В. В. Виноградов, цит. по ЛЭС 2005,397). Качественный признак доминирует в значении прилагательного, которое легко развивает качество семы, ср. «деревянный стул» — «деревянная походка». Прилагательное само по себе не имеет денотации и соотносится с денотанами только через посредство определяемого им существительного. Экстенсионалом  прилагательного является область предметов или событий, обладающих соответствующим признаком (иногда говорят и о денотации прилагательного как об области признаков, присущих соответствующим предметам). (ЛЭС 2005,397).
По семантике прилагательные крайне неоднородны, их классификации разнообразны и опираются как на значения самих прилагательных, так и на свойства денотатов, к которым относятся признаки, а также на возможности интенсификации (усиления признака, ср. рус. «очень хороший», исп. gravisimo “тяжелейший”, кирг. бопбош “совершенно пустой”), сочетаемости с разными видами наречий и т. п. (ЛЭС 2005,397). Выделяет оценочные прилагательные («хороший» — «плохой»), параметрические («низкий» — «высокий»); прилагательные формы, цвета и т. д. Лэс выделяет также прилагательные, обозначающие свойства вещей, воспринимаемые чувствами, физические качества людей и животных и внутренние, психологические свойства (Виноградов, цит.по ЛЭС 2005,397), постоянные качества и временные состояния. По-видимому, универсальным является деление прилагательных на качественные и относительные. Качественные прилагательные считаются «классическими» предикатами, т. к. они не включают никаких других сем, кроме предикативных. Значение качественного прилагательного гомогенно, оно плохо делится на семы, характеризуется подвижностью в зависимости от содержания денотата, к которому относится признак, и имеет тенденцию к отрыву от денотата и сдвигу в соседние семантические зоны (Н. А. Арутюнова, цит. по ЛЭС 2005,397), ср., например, «печальный пейзаж», «печальное настроение», «печальное выражение лица», «печальный результат», «печальное происшествие», «рыцарь печального образа» и т. д. Семантические отношения внутри системы качественных прилагательных опираются прежде всего на сигнификаты, для них характерна антонимия и особый характер синонимии, основанный не на сходстве денотатов, а на близости сигнификатов (ср. «веселый», «радостный», «живой и т. д.). Как отмечает ЛЭС, качественный признак, лежащий в основе семантической структуры прилагательного, может меняться по шкале интенсивности, что определяет два основные семантические свойства прилагательного — способность иметь степени сравнения и способность сочетаться с интенсификаторами. Вопрос о том, какую степень — положительную (нейтральную) или сравнительную — следует считать семантически первичной, является спорным. Так, дом можно охарактеризовать как большой по сравнению с другими домами, большими или меньшими, и в этом случае исходной для приписывания признака является сравнительная степень, или как представляющий норму для данного класса предметов (больших домов), и в этом случае исходной оказывается положительная степень (нейтральный признак).
Значение относительного прилагательного иное: это отношение, устанавливаемое между предметом (или признаком) и другим предметом, признак которого обозначается прилагательным. Значение относительного прилагательного часто истолковывают, вводя раскрывающий это отношение предикат типа «состоящий из», «похожий на», «содержащийся в», «сделанный из»; лэс выделяет около 30 общих значений такого рода и значительное количество частных. Семантика относительного прилагательного представляет собой сложную признаковую структуру, соотнесенную со структурой исходного слова. Относительное прилагательное не имеет центрального признака, который может градуироваться, поэтому оно не имеет степеней сравнения и не сочетается с интенсификаторами. В процессе окачествления относительного прилагательного его значение перестраивается: качественный признак выступает на первый план, а другие погашаются.
Итак, прилагательное обозначает либо качественный признак предмета либо признак относительный, обозначающий свойство предмета через его отношение к другому предмету, признаку. Для нашего исследования, особый интерес представляет следующее: значение относительных прилагательных – это отношение между предметом и другим предметом, таким образом, это может служить предпосылкой того, что в английском языке существительное называет предмет, который обозначает признак предмета и может выполнять функции прилагательного.
Исследователи помимо  категории степеней сравнения, категории интенсивности (или интенсификации) выделяют также синтаксическую категорию атрибутивности/неатрибутивности (А.А.Зализняк, цит.по ЛЭС 2005,398), предикативного/непредикативного характера признака (В.Г.Гак, цит. по ЛЭС 2005,398); эта категория отражается в возможности атрибутивного и предикативного употребления прилагательного, а в русском языке — еще и в противопоставлении полных и кратких прилагательных.
Поскольку прилагательное соотносится с денотатом только через посредство определяемого им существительного, оно всегда семантически связано с последним. Эта связь осуществляется двумя способами: прилагательное выступает либо как определение при существительном, образуя атрибутивную конструкцию, либо как предикат или часть предиката, соединяясь с существительным через глагол-связку. Признак атрибутивности/предикативности часто вводят в определение прилагательного как его основную функциональную особенность.(ЛЭС 2005,397). Семантические подклассы прилагательного различаются по их способности выступать в атрибутивной и/или предикативной позиции. Противопоставление по атрибутивности/предикативности нейтрализуется в конструкциях с так называемым предикативным определением: «Коля пришел радостный», где прилагательное, входя в состав предиката, является атрибутом к субъекту.
Одним из критериев для причисления слова к прилагательному является его способность входить в именную группу, занимая там позицию атрибута. Прилагательные иногда включают в категорию слов-атрибутов, которые характеризуются тем, что их грамматическое значение повторяет грамматическое значение подчиняющего существительного (Зализняк, цит. по ЛЭС 2005,397). По этой синтаксической характеристике — способности входить в именную группу с согласованием — часто выделяется и весь класс. Так, к прилагательным иногда относят атрибутивные местоимения, притяжательные и указательные слова (отличая их от притяжательных и указательных местоимений, составляющих самостоятельные именные группы), порядковые числительные. Входящие в класс прилагательных разряды слов классифицируются по разным основаниям, например: качественно-относительные, притяжательные и местоименные (Виноградов, цит. по ЛЭС 2005,398), знаменательные (качественные и относительные) и местоименные («Грамматика современного русского литературного языка», 1970); качественные и относительные, причем относительные, в свою очередь, делятся на собственно относительные (притяжательные и непритяжательные), порядковые и местоименные («Грамматика русского языка», 1980).
Итак, одним из критериев отнесения слова к прилагательному, является возможность их использования атрибутивно и предикативно. Подробно на синтаксических функциях прилагательных мы остановимся во второй части нашего исследования.

1.3.
При анализе характерных признаков и особенностей определения имени прилагательного в английском языке лингвист сталкивается с различными принципами классификации и, следовательно, с различными группами и разрядами английских прилагательных.
В отечественном языкознании наиболее полный обзор существующих классификаций прилагательных, представлены Меграбовой Э.Г. Прежде всего она рассматривает классификацию английских лингвистов: Г. Суита, Несфилда и др.
На классификацию прилагательных, предложенную Г. Суитом (1891), автором первой теоретической английской грамматики, несомненное влияние оказала его же теория частей речи. Среди прилагательных он выделяет собственно-прилагательные, прилагательные-местоимения и прилагательные-числительные. Отмечая, что первостепенное назначение прилагательных — выражать качество слов — предметов, Суит делит прилагательные на две большие группы: 1) attribute – adjectives, которые образуют признаки предметов; 2) qualifying adjectives, просто ограничивающие или определяющие существительные, с которыми они связаны. В эту группу Суит зачисляет помимо артиклей и местоименных прилагательных (adjectives pronouns) любое прилагательное, связанное с абстрактным существительным. Если great в great man действительно attribute – adjectives, ибо признаками, качествами могут обладать только конкретные существительные, то great в great height, great stupidity уже только «qualifier, a qualifying adjective».

Как отмечает Э.Г. Меграбова, Г. Суит, единственный из зарубежных англистов, проводит деление прилагательных на такие разряды, которые отчасти напоминают разряды качественных и относительных прилагательных (его pure attribute – adjectives и concrete adjectives).(Меграбова 1972, 39).
У Несфилда (1924) находим шесть групп прилагательных:
1) собственные (proper): Portuguese, English, …
2) описательные (descriptive): brave, careful, …
3) количественные (quantitative): much, little, some, half, …
4) числительные (Numeral): all, many, several, one, first, …
5) указательные (demonstrative): that, such, a, the, …
6) разделительные (distributive): each, every, neither, …
Несфилд пытается построить свою классификацию, исходя из семантики тех групп, которые он включает в категорию прилагательного, в зависимости от того, обозначают ли они количество, порядок предметов и т. д. Проблема частей речи, зыбкость границ между частями речи, по мнению Меграбовой Э.Г., оказывается в классификации Несфилда.
Как известно, краеугольный камень учения О.Есперсена — его весьма оригинальная теория трех рангов. Грамматическое деление слов по разрядам переплетается с логическим — по трем рангам. И поэтому у О.Есперсена классификация прилагательных по разрядам — это классификация вторичных слов в функции — адъюнктов adjuncts. Рассматривая функцию адъюнктов-модификаторов, определений первичных слов, О.Есперсен (цит. по Меграбова 1976,40.) различает несколько разрядов адъюнктов. Самыми важными из них О.Есперсен считает адъюнкты, которые можно было бы назвать ограничительными или квалификативными (restrictive): их функция состоит в ограничении первичного слова (primary). Так, слово red в сочетании red rose ограничивает применение слова rose одним конкретным подразрядом, исключая white, yellow, rose. Таким образом, обстоит дело и в других случаях: new book, poor widow, Spanish peasants.
К ограничительным адъюнктам О.Есперсен относит также this, that, the в сочетаниях this rose, that rose, the rose, но отличаются они от других адъюнктов тем, что ни в какой мере не являются описательными: единственное их назначение — специализация, уточнение.
Второй разряд адъюнктов — неограничительные адъюнкты (non-restrictive adjuncts).
Третий разряд адъюнктов О.Есперсен называет количественными: many, much, some, few, little, less, more, no, one и др.
Как отмечает Меграбова Э.Г., классификация прилагательных по разрядам у О.Есперсена базируется на ином принципе чем у Суита; Есперсен принимает во внимание не только семантический, но и стилистический момент.
В английских традиционных теоретических грамматиках,по мнению Меграбовой Э.Г., дается самая разнообразная классификация имени прилагательного. Количество разрядов прилагательных колеблется от трех до восьми. Границы этой категории, по ее мнению, в научных английских грамматиках довольно расплывчаты и неопределенны. Прилагательные определяются как слова, употребляющиеся с существительным, чтобы ограничить его применение. Эйкин понимает прилагательное еще шире: «Прилагательное — это употребление слова, фразы и предложения для определения слова (не фразы и не предложения), используемого обычно как существительное», т. е. он фактически отождествляет категорию имени прилагательного — часть речи — с определением. Такая нечеткость порождена проблемой классификации словарного состава по частям речи. Деление внутри обширной категории прилагательного вышеупомянутые лингвисты пытаются провести, исходя из семантического принципа. Но в трудах зарубежных англистов, при всем обилии и разнообразии группировок в категории прилагательного, выделение разрядов качественных и относительных прилагательных, ставшее традиционным в советской англистике, не проводилось.
Уже в самых первых работах советских англистов местоимения, числительные выделяются как отдельные части речи, а прилагательные делятся на качественные и относительные. Л.П.Винокурова указывает на грамматические признаки качественных и относительных прилагательных. Качественные прилагательные характеризуются наличием: 1) степеней сравнения; 2) их показателями (некоторые суффиксы: -ful, -less, -ous, -ent, -able, -y, -ish); 3) образованием качественных наречий на –ly. У относительных же прилагательных степени сравнения отсутствуют, а их показателями являются суффиксы: -en, -ic, -ical, -ist.
Интересно отметить, что В.Н.Жигадло, И.П.Иванова, Л.Л.Иофик считают целесообразным выделить три группы прилагательных: качественные, относительные и количественные: much, many, few, little. Ильиш же, последнюю группу причисляет к наречиям. (как отмечает Меграбова Э.Г.).Некоторые лингвисты, по аналогии с русским языком, делят английские прилагательные на качественные, относительные и указательно-определительные. Таким образом, некоторые различия по вопросу классификации прилагательных наблюдаются и в трудах советских англистов. Но общепризнанным является деление прилагательных на качественные и относительные.
Бесспорно, деление английских прилагательных на качественные и относительные перенесено из русского языкознания, где оно является традиционным.
Выделяя в английском языке два разряда прилагательных — качественные и относительные — советские англисты обычно указывают на то, что качественные прилагательные передают признак непосредственно (old, white), а относительные передают признак, связанный с отношением к предмету, месту, времени (industrial, wooden, Crimean) и т. д.
Качество как категориальное значение имени прилагательного всегда приписывается какому-то предмету, субстанции: качество, передаваемое прилагательным white — субстанции, выраженной словом dress, качество old — субстанции man, качества, обозначенные прилагательными industrial, wooden, Crimean — соответственно субстанциям enterprise, house, weather и т. д.
Классификация английских прилагательных по разрядам качественных и относительных — чисто семантическая классификация. (цит. по Меграбова 1976,48.) Она основана на выражении в семантике прилагательного более абстрагированного качества (качественные прилагательные) и менее абстрагированного качества. К качественным прилагательным в основном относятся: 1) непроизводные прилагательные, передающие качество; эта связь когда-то существовала: «… в своем генезисе все прилагательные являются… семантически производными от какого-то названия предмета…», но теперь она забыта; 2) непроизводные и производные прилагательные, употребленные в переносном значении, так как у них переосмысливается связь, отношение с «левой» предметной субстанцией. Это отношение становится опосредованным, а не прямым, и менее зависимым (wooden manners, theatrical pose); 3) производные прилагательные, образованные от существительных, абстрактных по своей семантике, т. е. «левая» субстанция обозначает абстрактное понятие, качество, выраженное как предметное понятие (beauty-beautiful, danger-dangerous, awe-awful). Весьма часто на качественный признак качественных прилагательных наслаивается эмоционально-оценочный признак. (Меграбова .1976,48).
У относительных прилагательных связь с предметными субстанциями более тесная. Они обычно передают понятия из области науки, политики, общественной жизни.
Значения, выраженные качественными прилагательными, и значения, выраженные относительными прилагательными, расцениваются (цит. по Меграбовой 1976,48.) как лексико-грамматические значения, как признаки, по которым английские прилагательные группируются по двум разрядам. Внутри этих двух лексико-грамматических разрядов может быть проведено дальнейшее деление на тематические подразряды.
Те прилагательные, которые образуют качество, способное быть в различных степенях, образуют степени сравнения. Многие из качественных прилагательных употребляются в сравнительной и превосходной степенях. Но ставить существование степеней сравнения в зависимость от разрядов прилагательных было бы неверно. Ряд качественных прилагательных обозначает такие качества, которые не мыслятся в разных степенях: качества, обозначающие форму (round, square), качества в высшей (eternal, perfect) или умеренной степени (pallish, reddish), качества, вообще не совместимые с понятием сравнения (dead, blind). Очевидно, здесь имеет место перекрещивание грамматического деления по степеням сравнения с семантическим по разрядам.
Неоднократно лингвисты отмечали подвижность границ между разрядами качественных и относительных прилагательных. (Меграбова 1976,50).
«Граница между качественными и относительными прилагательными не является абсолютной. Относительные прилагательные могут постепенно приобретать качественное значение — значение, в котором качество преобладает над отношением. В частности, это явление легко наблюдается в тех случаях, когда у относительного прилагательного возникает переносное значение.
Зыбкость границ между качественными и относительными прилагательными, трудности их разграничения в свое время и побудили составителей «Основ построения описательной грамматики современного русского литературного языка» отказаться от классификации суффиксальных прилагательных на разряды качественных и относительных, а в качестве принципа классификации использовать лексико-грамматический характер мотивирующей основы. При такой классификации суффиксальные прилагательные будут разделены на типы прилагательных, мотивированных существительными, глаголами и прилагательными.
Итак, в качестве основного принципа классификации прилагательных является из разделение на качественные и относительные. При этом относительные прилагательные тесно связаны с предметными субстанциями, что возможно является одной из предпосылок для функционального сближения прилагательных и существительных.

Основной функцией прилагательного является позиция определения; более характерной является при этом препозитивное функционирование; однако возможна и постпозиция, которая создает большую семантическую весомость определения, оказывающегося в этих случаях обособленным и, следовательно, несущим известное семантическое ударение: the bitter cold; there a light glowed, warm, tawny, against the stark brightness of the night. (Snow). Вторая функция прилагательного — функция предикативного члена: He was grave and tense with his news. (Snow). Следует отметить, что, хотя большая часть прилагательных способна выступать в обеих функциях, для некоторых возможна только одна из них. (Иванова, Бурлакова, Почепцов 1981,36).Так, прилагательные joint, live, lone, daily, weekly, monthly, woollen и др. употребляются только атрибутивно: a joint enterprise, a lone wolf, her daily visits. Прилагательные, обозначающие отношение к чему-то или состояние, употребляются только предикативно: glad, averse (to), bound for, concerned. Прилагательные certain, ill изменяют семантику в зависимости от того, употребляются они в предикативной или атрибутивной функции: ср. a certain person — I am certain the report is ready; ill tidings — She is ill.
Следует отметить (цит. по Иванова, Бурлакова, Почепцов 1981,36), что лингвисты, выделяющие в английском слова категории состояния как особую часть речи, обычно относят ill к словам категории состояния. Атрибутивное употребление ill ограничено несколькими устойчивыми сочетаниями, которые можно считать лексикализованными: ill news; it’s an ill wind that blows nobody any good.
Итак, основным функциями прилагательных являются функции определения и предикативного члена, тем не менее далеко не все прилагательные могут выступать в обеих функциях.

1.4.
В английском языке, как и в русском, прилагательные (качественные) образуют две степени сравнения: сравнительную и превосходную. Положительной степенью прилагательных называется их основная форма, не выражающая степени сравнения.
Также, как и в русском языке прилагательные образуют степени сравнения либо аналитически – с помощью дополнительных слов more – более и most – наиболее, самый (сложные формы); либо синтетически – посредством изменения самого прилагательного с помощью суффиксов –er и –est (простые формы(. И также, как и в русском языке аналитическая форма сравнительной степени может быть образована от любого прилагательного, а синтетическая – от одних прилагательных может быть образована, а от других – нет.

Односложные прилагательные

Подавляющее большинство односложных прилагательных образуют степени сравнения с помощью простых (синтетических) форм:
Сравнительная степень образуется при помощи суффикса –er, который произносится [q], а перед словами, начинающимися с гласного звука - [qr].
Превосходная степень образуется при помощи суффикса  -est, который произносится [Ist].
При этом соблюдаются следующие правила:
1   В односложных прилагательных, оканчивающихся на одну согласную с предшествующим кратким гласным звуком, конечная согласная буква удваивается (чтобы сохранить закрытость слога):
big [bIg] большой - bigger ['bIgq]- biggest ['bIgIst]
thin [TIn] тонкий - thinner ['TInq]- thinnest ['TInIst]
2   Если прилагательное оканчивается на y с предшествующей согласной, то y меняется на i :
busy ['bIzI] занятый - busier ['bIzIq] - busiest ['bIzIst]
happy ['hxpI] счастливый - happier ['hxpIq] - happiest ['hxpIst]
Примечание: Но если перед y стоит гласная, то y остается без изменения:
grey [greI] серый - greyer ['greIq] - greyest ['greIIst]
3   Конечная гласная e (немое e) перед суффиксами -er, -est опускается:
white [waIt] белый - whiter [waItq] - whitest ['waItIst]

Положительная степень    Сравнительная степень    Превосходная степень
(артикль the везде)
dark [dRk] темный    darker темнее    (the) darkest самый темный
nice [naIs] милый     nicer милее    (the) nicest самый милый
large [lRG] большой    larger больше    (the) largest наибольший

Однако даже здесь не все так однозначно. У некоторых прилагательных одинаково употребительны как синтетические, так и аналитические формы, например:
true [trH] правдивый, верный    truer; more true     truest; most true
hot [hOt]  горячий    hotter; more hot     hottest; most hot – реже

А некоторые в подавляющем большинстве случаев встречаются в аналитических формах:
right [raIt] правильный, верный    righter (редко); more right     most right
wrong [rON] неправильный    more wrong     most wrong
real [rIql] настоящий    more real     realest (реже); most real

Перед прилагательными в превосходной степени ставится определенный артикль the, так как оно обычно является определением к стоящему за ним существительному ( придает ему качества исключительности). Артикль сохраняется и в тех случаях, когда существительное не упомянуто, а лишь подразумевается:
This is the shortest way to the station.    Это самая короткая дорога к вокзалу.
There are 20 boys in our class. Victor is the tallest.    В нашем классе 20 мальчиков. Виктор самый высокий.

Двусложные и многосложные прилагательные

Многосложные и большинство двусложных прилагательных образуют сравнительную степень с помощью слова more [mL] - более, а превосходную степень - most [mOust] - самый (наиболее). А меньшая и самая низкая степень качества выражаются словами less [les] - менее  и  least [lJst] – наименее. Эти слова ставятся перед прилагательным в форме положит. степени ( основная форма).
Положительная степень    Сравнительная степень    Превосходная степень
(артикль the везде)
difficult ['dIfIkqlt] трудный
beautiful ['bjHtIfl] красивый    more difficult труднее
more beautiful красивее    most difficult самый трудный
most beautiful самый красивый
Выражение меньшей и наименьшей степени:
expensive [Ik'spensIv] дорогой (по цене)    less expensive менее дорогой     (the) least expensive наименее дорогой
Например:
We are glad that this work is less difficult.    Мы рады, что эта работа оказалась менее трудная.

Примечание 1: Most употребляется перед прилагательными не только для образования превосходной степени, но и со значением very - очень, а также крайне, весьма, обозначая просто высокую степень качества безотносительно к другим предметам. В этом случае существительное в единственном числе употребляется с неопределенным артиклем, а во множественном числе - без артикля:
This is a most interesting book.    Это крайне интересная книга.
They are most interesting people.    Они крайне интересные люди.

Примечание 2: Most употребляется также с предлогом of перед существительным, обозначающим определенную группу предметов, лиц или количество чего-либо. Сочетание most of употребляется без артикля и означает "большинство (из), большая часть (из)". В этом случае существительное, к которому оно относится, имеет при себе определенный артикль, указательное или притяжательное местоимение.
Most of these books have been published in Moscow.    Большая часть этих книг издана в Москве.
Most of the students go in for sports.    Большинство студентов занимается спортом.

Некоторые двусложные прилагательные
Некоторые двусложные прилагательные и отдельные односложные употребляются как в синтетических так и в аналитических формах для передачи различных стилистических нюансов и оттенков. Вообще же простые формы более характерны для разговорной речи, а сложные для письменной.
Нужно отметить, что за последние несколько  десятилетий в английском языке произошли некоторые изменения и там, где раньше рассматривались лишь синтетические формы, появились аналитические, которые используются параллельно со старыми, простыми формами.
В отечественных грамматиках традиционно пишется что двусложные прилагательные оканчивающиеся на –y, -er, -ow, -le, а также некоторые, имеющие ударение на втором слоге, образуют простые формы сравнения. Однако даже здесь все не так однозначно, язык то живой и постепенно изменяется. В тех случаях, когда вы не знаете какую форму употребить – выбирайте аналитическую, ошибка может быть стилистическая, а не грамматическая.

К прилагательным, значительно чаще образующим простые формы сравнения относятся:
simple ['sImpl] простой    simpler     simplest
busy ['bIzI] занятой    busier     busiest
quiet [’kwaIqt] спокойный    quieter     quietest
happy ['hxpI] счастливый     happier     happiest; most happy (реже)
narrow ['nxrou] узкий    narrower; more narrow (реже)    narrowest

Некоторые прилагательные с одинаковой частотностью встречаются как в простых, так и в сложных формах сравнения, например:
clever ['klevq] умный, способный    cleverer; more clever     cleverest; most clever
stupid ['stjHpId] глупый, тупой    stupider; more stupid     stupidest; most stupid
sincere [sIn'sIq] искренний    sincerer (реже); more sincere;     sincerest; most sincere

Чаще встречаются в сложных формах сравнения:
polite [pq'laIt] вежливый    politer (редко); more polite    politest (реже); most polite
remote [rI'mout] удаленный    remoter (редко); more remote    remotest (реже); most remote

Исключения из общих правил образования степеней сравнения:
1   Образуют степени сравнения от другого корня:
Положительная степень    Сравнительная степень    Превосходная степень
(артикль the везде)
good [gud] хороший    better ['betq] лучше    (the) best [best] самый лучший
little [lItl]  маленький    less [les]   меньше    least [lJst] наименьший
bad [bxd]  плохой    worse [wWs] хуже    worst [wWst] самый плохой, худший
much [maC] много (с неисчисл.)
many ['menI] многие (с исчисл.)    more [mL] больше    most [mOust] больше всего

Примечание 1: Слову меньше соответствует в английском языке:
a)  less - в том случае, когда меньше является сравнительной степенью от мало:
I have less time than he.     У меня меньше времени, чем у него.
б) smaller - в том случае, когда меньше является сравнительной степенью от маленький. То есть, когда нам нужно образовать сравнительную степень от little – в значении маленький, мы заменяем его на small – маленький, от которого образуем smaller и smallest. Например:
Jack is little, but Alice is even smaller. She is the smallest in their family.    Джек маленький, но Алиса еще меньше. Она самая маленькая в их семье.

Примечание 2: Слову больше соответствует в английском языке:
а)  more - в том случае, когда больше является сравнительной степенью от много:
I have more time than he.    У меня больше времени, чем у него.
б)  bigger или larger - в том случае, когда больше является сравнительной степенью от большой:
My room is larger than yours.    Моя комната больше вашей.

2   Имеют по две формы степеней сравнения, различающихся по значению:
Положительная степень    Сравнительная степень    Превосходная степень
(артикль the везде)
1) old [Ould] старый    older ['Ouldq] старше (о возрасте)
elder ['eldq] старше в семье (о старшинстве)    oldest  старейший
eldest  самый старший в семье
2) near [nIq] близкий    nearer ['nIqrq] более близкий    nearest ['nIqrIst] ближайший (по расстоянию)
next [nekst]следующий ( по порядку )
3) late [leIt] поздний    later ['leItq] более поздний (о времени)
latter ['lxtq]  последний из двух (по порядку) упомянутых    latest ['leItIst] самый поздний

last [lRst] самый последний (по порядку)
4) far [fR] далекий, дальний    farther ['fRDq] более дальний (о расстоянии)
further ['fWDq] более дальний, дальнейший (по порядку)    farthest ['fRDIst] самый дальний

furthest ['fWDIst] самый дальний, далекий

1.5.
Всеми признаками прилагательных обладают качественные прилагательные, способные передавать степень интенсивности качества, независимо от способа передачи — морфологически или словосочетанием; они могут занимать любые синтаксические позиции, свойственные прилагательному, в том числе и синтаксические позиции существительного. Относительные прилагательные не принадлежат к ядру поля; многие относительные прилагательные не могут передавать степени свойства: например, вряд ли возможны сочетания *more electrical, *the most astronomical. Вместе с тем, провести резкую границу между подклассами прилагательных, видимо, не всегда возможно; так, например, manly, orderly, dogmatical, образованные сходным образом с weekly, atmospherical, могут передавать степень интенсивности обозначаемого ими свойства, тогда как прилагательные второй группы не обладают этой способностью. Этот вопрос требует дальнейшего исследования.
Поля существительного и прилагательного соприкасаются в синтаксическом плане; существительные, за исключением ряда отвлеченных существительных, свободно употребляются в препозитивно-атрибутивной функции: качественные прилагательные способны занимать позицию существительного. Относительным прилагательным это свойственно не во всех случаях.
На периферии поля находятся также прилагательные с неполными синтаксическими функциями
Прилагательные способны выступать в синтаксических функциях, свойственных существительному — в функции подлежащего или дополнения. Прилагательные в этих случаях употребляются с определённым артиклем и обозначают, как правило, множество лиц:
То be a "good" writer needs organization too, even if those most capable of organizing their books may be among the least competent at projecting the same skill into their lives. (Powell)
Возможно, однако, и обозначение таким прилагательным отвлеченного, обобщенного понятия:
I am going to do the unforgivable, said Professor Searle. (Wilson)
Таким образом, прилагательное в синтаксических позициях, свойственных существительному, близко соприкасается с существительным; при выражении отвлеченного понятия оно близко к абстрактным существительным; при обозначении конкретных единиц (обычно лиц) оно сближается с существительным во множественном числе.
Следует помнить, что субстантивации (т. e. перехода в другую часть речи — существительное) при этом не происходит; термин «субстантивация» подразумевает обычно именно функционирование прилагательного в синтаксических позициях, свойственных, в первую очередь, существительному. Собственно субстантивация, как таковая, т. e. переход прилагательного в существительное, со всеми его признаками, в том числе морфологическими, не исключена; она происходит обычно при устойчивом эллипсисе существительного в атрибутивном словосочетании: a private (soldier), a native (inhabitant). Однако это — чисто лексический процесс, и к грамматической системе он имеет отношение лишь постольку, поскольку он способствует образованию слова иной части речи.
Возможно также образование существительных от прилагательных путем словообразования — прибавлением суффикса -s: shorts, essentials.
Акад. Л. В. Щерба предложил выделить в особую часть речи предикативно употребляемые слова типа надо, можно и краткие предикативные прилагательные — ясно, смешно и т. п. Отечественными лингвистами было высказано предположение о существовании слов категории состояния в английском. К этому разряду были отнесены слова, функционирующие только как предикативный член составного сказуемого, в частности слова, начинающиеся с префикса a-: awake, awry, asleep и др. Авторы, выделяющие слова категории состояния как особую часть речи, указывают на наличие, с их точки зрения, трех признаков, конституирующих часть речи, — морфологического, синтаксического и семантического. Однако признак, рассматриваемый как морфологический показатель, не соответствует общей системе морфологических показателей: словоизменительные морфемы в нем представлены только суффиксами и — как пережиточный тип — внутренней флексией (1.0.5). Префикс а-, как и все префиксы, относится к словообразовательным средствам. Синтаксический признак — функционирование в качестве предикатива или в составе постпозитивного
определения — является общим для прилагательных и для так называемых слов категории состояния: ср. is awake и is gay. Следовательно, синтаксически слова «категории состояния» отличаются от прилагательных только негативным признаком — неспособностью употребляться в функции препозитивных определений. Однако существует ряд прилагательных, имеющих аналогичную ограниченную дистрибуцию (1.3.4), что не рассматривается как основание для выделения их в особую часть речи.
Семантически, безусловно, обсуждаемая группа слов объединена значением состояния физического или психического. Но обширная группа слов, обозначающих состояние, включает и прилагательные: angry, expectant, hopeful, sad.
Таким образом, признаки, по которым выделяются слова «категории состояния», не отграничивают эту группу от прилагательных. Представляется более убедительным считать, что это — прилагательные, отличающиеся своей словообразовательной структурой и находящиеся на периферии поля прилагательного. Некоторая часть их может быть отнесена к наречиям: ashore.
Далеко не все современные отечественные лингвисты признают существование этой части речи. Так, Л. С. Бархударов приводит ряд аргументов против выделения этой группы как части речи, считая её особым типом предикативных прилагательных. Б. А. Ильиш, в общем не отрицая возможность выделения этой части речи, занимает очень осторожную позицию в этом вопросе. А. И. Смирницкий совершенно не упоминает слов «категории состояния».
Большинство прилагательных обозначает обобщающий признак, который может относиться к широкому классу предметов и явлений. Поскольку конкретный признак не существует вне его носителя, область применения прилагательных зависит прежде всего от объема области денотатов - предметов и явлений, обладающих соответствующими признаками. Таким образом, область денотатов, обладающих каким-либо признаком, определяет и, в то же время, ограничивает употребление соответствующего прилагательного. Лексические синтагмы прилагательных с предметными именами признаются в лингвистике вполне достаточными для изучения лексического значения прилагательных (Языковая номинация. ч. 11:85). Причем прилагательное легко «приспосабливается» к существительным различной семантики, допуская самые разнообразные сдвиги в значениях. По мнению А.А. Уфимцевой, «Спецификой семантики прилагательного является то, что каждый лексико-семантический вариант вычленяется больше синтагмой и в меньшей степени парадигмой»« (Уфимцева 1986:199). Следующая особенность значения и употребления прилагательных заключается в том, что в их структуре совмещаются семантический и прагматический аспекты языка. Для прилагательных характерно наличие субъективно-оценочных значений и соответствующих коннотаций.
Если у других частей речи связь семантического и прагматического аспектов реализуется в высказывании, то у прилагательных взаимодействие этих двух аспектов отражается в их значениях. «Прилагательные по своей семантике составляют непрерывный ряд от собственно оценочных (хороший / плохой) до прилагательных, лишенных оценочного значения (относительные прилагательные), причем промежуточную группу составляют прилагательные, которые совмещают указание на признак и собственно квалификацию по качеству (сема хорошо / плохо) или количеству (сема много/мало)». (Вольф 1978:8). Так, в английском языке, например, прилагательное fit включает оценочную сему «хорошо» и признак соответствия, пригодности, в русском языке прилагательное «стройный» наряду с семой «хорошо» - признак пропорциональности. Следовательно, между собственно оценочными прилагательными и прилагательными, лишенными оценочных сем, существует обширная промежуточная юна, где наличие или отсутствие той или иной семы оценочного смысла оказывается спорным.
Вещественное содержание имен прилагательных включает наряду с денотативными и сигнификативными семантическими признаками, как это имеет место у глаголов и существительных, еще и оценочный признак, который иногда называется: субъективный, эмпирический, эмотивный. Таким образом, прилагательные по характеру своего знакового значения являются номинативно-предикативными знаками, занимая серединную позицию между именами существительными и глаголами (Афанасьева 1993:10-12). Не случайно, а закономерно характеризуясь «адъективными» и предикативными формами, прилагательные обладают тенденцией к «субстантивизации».
Противоречивая природа имени прилагательного находит свое отражение в его определении: «Прилагательное - это часть речи, характеризующаяся категориальным значением признака, грамматическими категориями степеней сравнения, рода, падежа, числа, выражаемых в форме согласования, синтаксическим употреблением в функции определения (атрибутивная функция) и предикативного члена и развитой системой словообразовательных моделей.(Ахманова 1966:357).
Существуют и другие точки зрения на прилагательное как часть речи. Так, по мнению Чейфа, прилагательные не имеют своей собственной сферы, они относятся к той части глаголов, которые факультативно могут быть определены как состояние. При этом прилагательное и глагол разграничиваются в пределах общего класса признаковых слов.
Мы разделяем точку зрения большинства лингвистов, определяя прилагательное как самостоятельную часть речи, обозначающую признак, свойство и качество. Лексико-грамматический класс прилагательных разбивается на разряды в зависимости от того, обозначает ли прилагательное свойство, признак, присущие предмету (качественные), или признак, свойство, выводимые из отношения к предмету или действию (относительные). В связи с объектом исследования представляется целесообразным акцентировать особенности качественных прилагательных.
«Ядро качественных прилагательных составляют такие, которые обозначают свойство, присущее самому предмету или открываемое в нем, часто такое, которое может характеризоваться разной степенью интенсивности». (Русская грамматика 1980, 1т.:541). К качественным прилагательным относятся имена свойств предметных сфер, характеристик вещей, лиц, которые воспринимаются, прежде всего, органами чувств, различимые по величине, форме, цвету, т.е. воспринимаемые на ощупь, соизмеримые в пространстве, во времени и т.п. К этому же семиологическому подразряду относятся названия качеств и черт характера человека, его умственного, психического, физического склада.
Как справедливо отмечает Уфимцева: «Качественные прилагательные в высшей степени асимметричны; они элементарны, первообразны по форме выражения» и чрезвычайно сложны, причудливо семантически членимы по своему содержанию», (Уфимцева 1986:201). Семантика качественных прилагательных характеризуется негомогенностью: помимо когнитивного компонента, выражающего собственно признак какой-либо сущности, в нее включены модальные признаки (субъективные и чисто прагматические оценки). (Вольф 1978:7, Шрамм 1980:7).
По своей семантике прилагательные чрезвычайно многоплановы. Они обозначают как признак качества, так и признак, связанный с действием, они указывают на актанты, временные и модальные признаки, и в том числе - признаки интенсификации и собственно оценки, и другие. Однако при всем многообразии своих значений и употреблений прилагательные обладают одной общей семантической характеристикой - они принадлежат, как уже отмечалось, к предикативной лексике, не указывают на предметы, а приписывают им признаки.
Чистые классические предикаты представляют собой качественные прилагательные, «обозначающие качество предмета непосредственно, т.е. без отношения к другим предметам»  (Ахманова 1966:357). Они обладают целым рядом специфических средств, отражающих их семантику. Подробно рассматривая семантику прилагательных, Е.М. Вольф отмечает, что
прилагательные, чистые предикаты, «сочетают в себе два аспекта - обозначение собственно признака и обозначение оценки, денотативной и квалификативной, которые обычно реализуются
вместе в пределах одного высказывания (Вольф 1978:6). В семантике качественных прилагательных основную роль играют сигнификативные семы, которые определяют их связи с другими семантическими элементами в речевойактуализации.
Семантические связи прилагательного в синтагматике могут быть направлены как на прилагательные, так и на другие части речи, которые занимают любые позиции. Однако при этом следует подчеркнуть, что связи прилагательного так или иначе ориентированы на семантику существительного, на его значение всегда проецируется значение носителя признака. В синтаксические структуры прилагательное чаще всего входит в состав именной группы и связывается с другими элементами высказывания через свое определяемое. По мнению Е.М. Вольф, класс прилагательных и в семантическом, и в синтаксическом планах обладает свойством несамостоятельности (Вольф 1978:7). Мысль о том, что в силу своего чрезвычайно широкого смыслового объема, многовалентное™ и большого круга сочетаемости с предметными именами качественные прилагательные не имеют своей денотативной формы, неоднократно высказывалась и другими лингвистами. Так, Н.Д. Арутюнова считает «тенденцию к отрыву от денотата»« одним из основных свойств качественных - прилагательных (Арутюнова 1973:49).
Это утверждение представляется справедливым только наполовину, применительно к прилагательному как виртуальному знаку, взятому вне сочетаемости, где значение его   действительно сигнификативно.
В реально же функционирующем языке, как точно замечает Уфимцева, «нет абстрактных, самостоятельно бытующих признаков». Объективное и даже субъективное значение прилагательного есть всегда, на любом уровне представления знаний о мире - «признак чего-либо, кого-либо» (Уфимцева 1986:201).
Качественное прилагательное, выражающее некий признак, приписывается соответствующему предмету, лицу, явлению, т.е. имеет актант, который, в свою очередь, дополняет и разграничивает семантику прилагательного. Универсальной формой и средством внутрисловного разграничения семантики качественного прилагательного можно считать адъективно-субъективное словосочетание.
Качественные прилагательные, называя основные, общественно-необходимые, категориально-обобщенные свойства классов предметов и явлений действительности, обозначают всегда обобщенный признак. Чем шире понятийный признак прилагательного, т.е. чем большему числу предметов, артефактов присущ этот признак, тем беднее содержание данного понятийного признака. Часто этот признак настолько обобщен, что оказывается семантически несамостоятельным, выражая лишь общую идею поименованного свойства, качества предметов и лиц. Разграничение семантики качественных прилагательных осуществляется путем межсловных связей реализуемых прилагательных с соответствующими предметными именами в синтагмах.
Обозначаемый прилагательным виртуальный обобщенный признак актуализируется, конкретизируется, семантически расчленяется лишь путем сочетаемости его с именами. Разграничение и становление конкретных семантических значимостей происходит в синтагматических связях. В лексических сочетаниях качественных прилагательных с предметными именами оба члена выступают по отношению друг к другу одновременно в двух функциях - разграничения и отождествления, взаимно характеризуя и семантически расчленяя друг друга. У. Вейнрейх (1981) называет такой тип линейных семантических связей «соединениями» (linking), они обычно проявляются в адъективно-субстантивных словосочетаниях, в которых связь определения и определяемого - чисто лексическая и регулируется их значениями.
Интерес представляет исследование семантики качественных прилагательных на синтагматическом уровне, которое провел А.Н. Шрамм и предложил свою семантическую классификацию прилагательных. По характеру логико-предметного содержания значения автор делит прилагательные на «эмпирийные» (имена, обозначающие признаки, которые воспринимаются органами чувств) и «рациональные» (имена, сформированные в результате абстракции) (Шрамм 1978:17-24). Такой анализ смысловой структуры позволяет представить ее в динамике и проследить как образуется и структурируется семантика прилагательного.
На основе предложенной классификации А.Н. Шрамм систематизировал русские прилагательные и уточнил положение, отмечаемое многими учеными, о развитии семантической структуры в направлении от более конкретных значений к более абстрактным.(Черкасова 1968; Арутюнова 1973).
Из сказанного особенно важно подчеркнуть специфику семантики качественных прилагательных, которая состоит, в первую очередь, в размытости и неригидности их значения, а также в наличии в их структурах и семантического, и прагматического аспектов (значение признака, присущего предмету или событию, и значение оценки, исходящей от говорящего). Необходимо отметить, что оценочные свойства прилагательного реализуются только в контексте, который предполагает наличие определенных маркеров, индуцирующих эту положительную или отрицательную оценку. Последнее свойство качественных прилагательных особенно актуально в связи с объектом данного исследования, которым являются прилагательные русского и английского языков, обозначающие признак «красивый».
Красота как одно из существенных свойств явлений природы обусловлена объективными законами развивающейся категории, она имеет место во всех сферах бытия: природе, обществе, человеческой деятельности. Свойство красоты находит свое отражение в философской категории прекрасного.
На протяжении столетий философы различных направлений искали пути к решению вопроса о сущности прекрасного. Он и на сегодняшний день остается предметом непрерывных споров среди философов, искусствоведов, филологов и т.д., привлекает внимание всех деятелей искусства.
Точка зрения большинства отечественных философов сводится к тому, что прекрасное есть положительная оценка объективных явлений, связанных общественным производством, сферой интересов человека. Гармония, симметрия в окружающем мире воспринимаются человеком как прекрасное. Природная основа прекрасного заложена в фундаментальном свойстве мира, в его материальности, в связи и взаимодействии его явлений. Красота рождается природными свойствами предметов, которые в процессе общественного производства соотносятся с потребностями человека и обусловлены уровнем развития общества (Борев. 55-57). Эстетическое свойство общественно, так как обусловлено производством. «Прекрасное - это самое широкое положительное общественное значение явления, его позитивная ценность для человечества как рода» (Борев 1981:57).
Красота в общественной жизни - это политическая и социальная свобода, в природе - свободное владение предметом, в искусстве -свободное владение мастерством. Как видно из вышесказанного, эстетические свойства и природных явлений, и общественной жизни имеют объективно-материалистическую сущность. О.В.Буткевич утверждает, что объективно прекрасным является естественная закономерность жизни, существующая независимо от нашего сознания, а следовательно, и от наших идеалов, также как и другие закономерности (Буткевич 1983:22). «Объективно-эстетические качества или ... свойства действительности, в частности ее красота, воспринимаемые нами чувственно в конкретных вещах и явлениях, имеют собственную объективно-общественную природу, в которой выражены место и роль данных вещей» в конкретной системе общественных отношений» (Буткевич 1983:25). Прекрасное объективно, поскольку оно представляет собой общественно-человеческую ценность, которая образуется при взаимодействии природы и общества, во взаимоотношении людей в объективном процессе общественно-исторической практики. Оценка же прекрасного, проявляющаяся в эстетическом вкусе, идеале, обладает субъективным характером, она может быть истинной или ложной в зависимости от того соответствует ли она прекрасному как объективной ценности.
Эстетическое суждение выражается всегда не в форме сознательных «соображений», «расчета», но в форме непосредственно эмоциональной оценочной реакции. Чувство эстетического удовольствия получило объяснение как исторически образовавшаяся форма эмоционального, ставшего как бы «инстинктивным», признания утверждения общественной полезности эстетического предмета, обнаруживая тем самым и свою прямую связь с состоянием желания, с удовольствием от существования данного предмета. «Это не эмпирическая, не, если можно так выразиться, утилитарная «польза», а общая, родовая человеческая польза - польза как истина человеческого существования (Виноградов 1975:73). В более широком плане можно сказать, что «польза», которая открывается нам в созерцании эстетического предмета - это истина природы в целом.
Именно с такого рода пользой-истиной имеет дело наше эстетическое чувство, и как ни разнообразны проявления, формы качества природы, которые имеют для нас эстетическое значение, «все они эстетичны лишь постольку, поскольку являются чувственным ликом тех. основополагающих законов бытия человека и природы, которая есть их истина и именно в этом высшем смысле полезны человеку, составляя необходимые условия его существования как природного и общественного организма» (Виноградов 1975:73).
Этот огромный и разнообразный мир «ликов» истины начинается уже с тех простейших отношений внешних форм, которые образуют так называемую внешнюю красоту формы: правильность, симметрию, гармонию, различные виды единства предмета по фактуре, цвету, звуку и т.д. Еще более разносторонни и богаты эстетические ценности, связанные с процессами живой жизни (ловкость, целесообразность в движениях, здоровье, полнота жизненной силы, гармоничность физического развития в человеке и т.п.), и, конечно, ценности духовного состояния человека, ценности его общественной, интеллектуальной, нравственной жизни.
В истории легко заметить постоянное стремление определить прекрасное со стороны его воспринимаемых свойств. Такими свойствами всегда в основном оказывались - гармония, ритм, симметрия, совершенство, целесообразность (Средний 1974; Виноградов 1975).
Таким образом, эстетический объект так или иначе связывается с понятием упорядоченной организации, хотя последняя понималась различным образом в идеалистической и материалистической эстетике. Упорядоченность имеет тенденцию к превращению в гармонию как более высокий и сложный тип организации (Шестаков 1973:218). В диалектико-материалистическом истолковании гармония не сводится к физическим и физиологическим явлениям и закономерностям, не является простой суммой, нескольким элементов, она богаче и выразительней тех частей, из сопоставления которых вытекает. Диалектический подход предполагает истолкование гармонии «как единства и борьбы противоположностей, как гибкий взаимопереход порядка и беспорядка, единства и многообразия, гармонии и дисгармонии» (Бирюков 1977:12). Гармония всегда содержательна. Она проявляется в каких-либо материальных или духовных процессах, которые воспринимаются нами не только и не прежде всего со стороны их организации, а в силу их значений для человеческой жизни. В философском словаре категория прекрасного определяется следующим образом: «Прекрасное - категория эстетики, в которой находят отражение и оценку явления действительности и произведения искусств, доставляющие человеку чувство эстетического наслаждения, воплощающие в предметно-чувственной форме свободу и полноту созидательных и познавательных сил и способностей человека во всех областях общественной жизни...» (Философский словарь 1975:327). Данное определение позволяет усматривать в категории прекрасного два аспекта: во-первых, отражение некоторых свойств и сторон действительности, и во-вторых, выражение в категории прекрасного оценочно-эмоционального отношения к. свойствам и сторонам действительности. И, следовательно, в понятие красоты входят признаки как содержательного, так и оценочного характера, что неизбежно, видимо, должно отражаться в лексике любого языка.
Содержательные признаки включают компоненты, раскрывающие объективно-эстетические качества и свойства действительности, эмоционально-оценочные - отражают взаимодействие действительности и человека. По справедливому замечанию Э.М. Вольф, оценка как семантическое понятие подразумевает ценностный аспект значений языковых выражений, она является универсальной для всех языков, в которых су

Дипломная. Первая глава. Особенности функционирования модальных слов в прозе Агаты Кристи. 2011. 2

1.1.
Модальные слова выражают субъективное отиошеняе гоаорящего к высказываемой в предложении мысли. Модальные слова имеют значение предположения, сомнения, вероятности; уверенности говорящего в мысли, вырвженной в предложении. Модальные слова выполняют фуннцикцию вводного члена предложения и обычно отосятся ко всему предложению в целам.
Примечание Некоторые модальные слова (например, of course, certainly, no doubt, perhaps и т. п.) могут выполнять, функцию слова-предложения:
Pickering: He taught you to speake. I couldn't hаvе done that. Liza: Of course.-- Пикеринг: Он научил вас говорить, я не мог этого сделать. Лиза: Конечно.
К модальным словам относятся такие слова, как perhaps, may be может быть; of course конечно; surely конечно, несомиенно no doubt несомненно; in fact фактически; in truth по правде сказать, дейетвшпелыю и т. п. а также слова с суффиксом -1у, совпадающие по форме с наречиями: possibly возможно; ргobably вероятно; cer tainly конечно, несомненно; naturally конечно, само собой разумеется; evidently, obviously очевидно; happily к счастью и т. п.
Вытолняя функцию вводного члена предложения, модальное слово может занимать место в начале предложения, в середине и иногда в конце предложения
The airplane will evidently be late due to bad weather forecast, Самолет, очевидно, опоздает из-за плохого прогноза погоды. Evidently when there are no forces acting on a body, that body is in equilibrium.
Очевидно, когда нет сил, действующих на тело, это тело находится в равновесии.
Большинство модальных слов произошло из наречии ir совпадает по форме с наречиями образа действия, имеющими суффикс -1у. Модальные слова отличается от наречия по значению и синтаксической функции. Значение и синтаксинеекая функция наречия состоит в том, что оно дает объективную характеристику действия, свойства, признака или указывает на обстоятельства, при которых совершается действие, и: относится к одному члену предложения. Модальное же слове обычно относиттся ко всему предложению в целом и выражает субъективное отношение говорящего к высказываемой мысли.
Например:
Certainly, you cannot interfere. -- Конечно, вам иелвзя вмешиваться. (Certainly—модальное слово, так как содержит субъективную оценку говорящим высказанной мысли, следовательно, относится ко всему предложению и выполняет функцию вводного члена предложения.)
The penetrating of slow neutrons into the nucleus is easily effected, -- Проникновение медленых нейтронов в ядро леко осуществляется. (Easily—наречие, относится к сказуемому is effected выполняя при нем функцию обстоятельства образа действия.)
The second day was exactly .like the first. -- Второй день был в точности  похож да первый (Exactly—наречие, относится к сказуемому и выполняет функцию обстоятельства образа действия.)
1.2.
Многозначность термина «модальность» в языкознании очевидна. В понятие модальности входят различные явления, объединяемые тем, что все они грамматически, интонационно и лексически выражают отношение говорящего (пишущего) к сообщаемому или сообщаемого к действительности. В нашем исследовании под модальностью понимается функционально-семантическая категория, выражающая разные виды отношения высказывания к действительности, а также различные виды субъективной квалификации сообщаемого. Структура модальности не монолитна, она чрезвычайно сложна, гибка и репрезентативна.
Модальность – категория, выражающая разные виды отношения высказывания к действительности, а интонация – одно из внеязыковых средств, служащих для выражения различных оттенков отношения к действительности (в том числе и сомнения). Следует заключить, что интонация является важным экстралингвистическим компонентом модальных (и не только) высказываний.
Предположение представляет собой совершенно особый вид модального значения. Это субъективная оценка реальности высказываемого со стороны говорящего, основанная на том, насколько он осведомлен о данном положении вещей. Если говорящий недостаточно осведомлен о данном факте (или же не хочет ничего категорически утверждать), он сообщает о нем как о чем-то более или менее вероятном. На самом же деле то, что он предполагает либо соответствует действительности, либо не соответствует ей.
Вопрос о выражении именно предположения (а не других значений широкого модального плана) особо рассматривается в данной работе по двум причинам. Во-первых, это одно из самых распространенных модальных отношений (люди очень часто недостаточно осведомлены о том или ином факте, чтобы его категорически утверждать или отрицать). При этом различные формы предположения особенно употребительны в разговорной речи, в непосредственном общении. Во-вторых, основанием для выделения предположения как особого вида модального значения служит то обстоятельство, что предположение выражается, как правило, разнообразными лексическими, вернее лексико-грамматическими средствами.
В языке существует грамматическая категория модальности, передающая отношение говорящего (или пишущего) к предмету своего высказывания. Модальность может выражаться различными средствами (Например, с помощью модальных слов: perhaps, probably, evidently, doubtless и др.). Мы рассмотрим глагольные способы выражения модальных оттенков долженствования и возможности, наиболее часто встречающиеся в английских научно-технических текстах.
Первое из рассматриваемых нами значений – значение возможности. Как видно из дерева (рис. 1), в семантическом поле возможности выделяется ряд подзначений:
внешняя возможность (когда реализация возможности зависит от состояния мира, то есть от внешних факторов),
внутренняя возможность (когда реализация возможности зависит от внутренних свойств субъекта),
деонтическая возможность (зависящая от социальных норм или разрешения конкретного лица (такую возможность еще называют пермиссивной)) и
эпистемическая (субъективная) возможность (оценка говорящим какого-либо положения дел с точки зрения достоверности).

Модальность возможности можно классифицировать следующим образом (рис. 1).

Рис. 1. Модальность возможности

Существуют, конечно, и более детальные классификации. Данный выбор обусловлен наличием разных средств выражения этих подзначений в рассматриваемых языках. В дереве на рисунке 1 (как и в деревьях, которые будут рассмотрены далее) приведены не все возможные средства, а лишь некоторые примеры, достаточные для обоснования необходимости ветвления.
В поле внешней возможности выделяется класс глаголов со значением «возможности, осуществление которой сопряжено с преодолением сверхнормативных препятствий». Ясно, что любая возможность подразумевает наличие препятствий определенного рода, в противном случае сам разговор о возможности не является целесообразным. Именно в силу обязательного наличия подразумеваемых препятствий странными кажутся предложения типа: Я могу дышать, поскольку при отсутствии специального контекста не понятно, какие препятствия здесь могли бы возникнуть. Существуют, тем не менее, предикаты, особо подчеркивающие роль этих препятствий (справиться, удаваться, manage to do smth., cope with smth., anfangen), в отличие от нейтральных в этом отношении глаголов возможности мочь, can, können:

She did not like to drop the jar for fear of killing somebody, so managed to put it into one of the cupboards as she fell past it.
Алиса побоялась бросить банку вниз - как бы не убить кого-нибудь! На лету она умудрилась засунуть ее в какой-то шкаф.
(Льюис Кэрролл «Приключения Алисы в стране чудес»)

Помимо лексических средств выражения внешней возможности, в русском языке существуют следующие способы.
Посредством безличных предложений (с глаголами восприятия):

Справедливости никакой, и все так кричат, что собственного голоса не слышно.
(Наряду с возможным … все так кричат, что собственный голос нельзя услышать.)
(Льюис Кэрролл «Приключения Алисы в стране чудес»)

В предложениях с отрицанием - неопределенно-личными предложениями:

Чего только он ни делает - всего не упомнишь!
(Льюис Кэрролл «Приключения Алисы в стране чудес»)
В вопросительных предложениях – инфинитивными предложениями:

Как здесь учить уроки? (Льюис Кэрролл «Приключения Алисы в стране чудес»)

В поле внутренней возможности выделяется микрополе умения. Если в английском и немецком языках значение умения выражается теми же способами, что и внутренняя возможность вообще, то в русском языке существует глагол уметь, выражающий только это значение (пример 5). Кроме того, возможно имплицитное выражение посредством глаголов НСВ в форме настоящего времени (пример 6).
Everything is so out-of-the-way down here, that I should think very likely it can talk...
Сегодня все так удивительно, что, возможно, и она умеет говорить!
Can you play croquet?
Ты играешь в крокет? (Льюис Кэрролл «Приключения Алисы в стране чудес»)

Как и в случае внешней возможности, в русском языке существуют имплицитные способы выражения внутренней возможности:
изъявительным наклонением смыслового глагола СВ (в предложениях с глаголами ментально-эмоциональных состояний, а также с глаголами физических/ментальных действий с неполным контролем субъекта):

- Что ж, - сказала Алиса, - я так и сделаю. Если при этом я вырасту, я достану ключик. (Наряду с возможным смогу достать.)
(Льюис Кэрролл «Приключения Алисы в стране чудес»)

инфинитивом смыслового глагола СВ при наличии отрицания в предложении:

Мне и так в дверь уже не пролезть. (Наряду с возможными: я и так уже в дверь не пролезу, я и так уже в дверь не могу пролезть.)
(Льюис Кэрролл «Приключения Алисы в стране чудес»)

Предложения с глаголом НСВ в форме изъявительного наклонения тоже возможны, однако при сочетании смыслового глагола с модальным, а также в инфинитивных предложениях с отрицанием смысловой глагол НСВ заменяется на свою видовую пару, глагол СВ:

Я и сама ничего не понимаю. Столько превращений в один день хоть кого собьет с толку. (Не могу понять, мне самой не понять)
(Льюис Кэрролл «Приключения Алисы в стране чудес»)

Инфинитивы НСВ встречаются в предложениях со значением «окончательности, категоричности», часто в сочетании с «больше не»:

Не танцевать мне больше на большой сцене!
Поле деонтической возможности состоит из значения разрешения/запрета:
Only I don't think, that they'd let Dinah stop in the house if it began ordering people about like that!
Впрочем, я думаю, что Дине не разрешат остаться в доме, если она станет так распоряжаться!
(Льюис Кэрролл «Приключения Алисы в стране чудес»)

Как будет показано ниже, в поле деонтической необходимости выделяется значение категорического запрета.
В поле эпистемической возможности можно выделить 2 значения, зависящие от степени уверенности говорящего: к первому из них принадлежат события, относительно истинности которых говорящему ничего не известно (в этом случае можно говорить о 50-процентной уверенности или неуверенности (пример 12)), ко второму – события, которые говорящий считает скорее маловероятными, чем осуществимыми (пример 13).

It may have been caused by the green nuts, and maybe by the lizards.
Возможно, это было вызвано зелеными орехами, а может быть ящерицами.
(Д. Лондон «Прежде Адама»)
Вот если бы другое слово, ну тогда... было бы, может быть, беспокойнее...
If we had any other word... maybe we might feel more uneasy....
(Ф.М. Достоевский «Преступление и наказание»)

При анализе конкретных предложений нужно, конечно, учитывать зыбкость грани между этими значениями.
Следующее из рассматриваемых модальных полей – поле необходимости. Как и в поле возможности, здесь можно выделить ряд подзначений (рис. 2):
внешняя необходимость (в силу состояния мира, внешних условий),
внутренняя необходимость (в силу внутренних потребностей, моральных обязанностей субъекта),
деонтическая необходимость (в силу социальных норм),
эпистемическая «необходимость» (уверенность говорящего в достоверности события),
физическая необходимость (необходимость по законам природы, общепринятые истины),
необходимость при отрицательном отношении партиципанта к ситуации.
Основанием для такой классификации явились, как и в случае возможности, различные средства выражения перечисленных значений в русском, английском и немецком языках.

Рис. 2. Модальность необходимости

Что касается внешней, внутренней и деонтической необходимости, то не всегда можно однозначно определить, какой из данных типов встречается в тексте. Так, пример (14) можно истолковать как внутреннюю необходимость (в силу внутреннего отношения говорящих друг к другу), как деонтическую необходимость (если необходимость данного действия обусловлена общественными, культурными нормами) или как внешнюю необходимость (если акцент делается на некотором внешнем событии, которое влечет эту необходимость):

We must have a trial.
Мы должны расквитаться.
(Льюис Кэрролл «Приключения Алисы в стране чудес»)

Кроме того, эти модальные поля состоят почти из одних и тех же предикатов, хотя различия, позволяющие выделять данные значения в отдельные группы, конечно, присутствуют: например, немецкий глагол sollen и английский should, употребляющиеся для выражения внешней (пример 15) и деонтической (пример 16) необходимости (но не внутренней):

Yes, but some crumbs must have got in as well, - the Hatter grumbled, - you shouldn't have put it in with the bread-knife.
Да, ну туда, верно, попали крошки, - проворчал Болванщик. - Не надо было мазать хлебным ножом.
(Льюис Кэрролл «Приключения Алисы в стране чудес»)
Then you should say what you mean, - the March Hare went on.
Нужно всегда говорить то, что думаешь, - заметил Мартовский Заяц.
(Льюис Кэрролл «Приключения Алисы в стране чудес»)

А также глаголы brauchen и need, выражающие внешнюю и внутреннюю необходимость (пример 17):

I needn't be afraid of them!
Мне не нужно/надо их бояться!
(Льюис Кэрролл «Приключения Алисы в стране чудес»)

В данном случае, опять же, речь может идти как о внутренней, так и о внешней необходимости.
В поле деонтической необходимости выделяется значение категорического запрета:

"You mustn't blame me if you don't get on with him," he said.
«И не смей винить меня, если не поладишь с ним», - сказал он.
(Артур Конан Дойл «Этюд в багровых тонах»)

В отличие от предложений с обычным запретом, которые при преобразовании в неотрицательные получают значение разрешения, предложения со значением категорического запрета преобразуются в долженствовательные, как, например, английское предложение в примере (18).
Что касается его русского перевода, то он может быть преобразован в императивное предложение с императивом вини (опять же, со значением долженствования), поскольку глагол сметь может употребляться в форме повелительного наклонения только с отрицанием.
Так называемая физическая необходимость выделяется вследствие разных средств ее выражения в русском языке, с одной стороны, и в английском и немецком языках - с другой. Как было сказано выше, такой тип необходимости имеет место тогда, когда речь идет об общеизвестных фактах, и нередко встречается в пословицах и поговорках. В описываемых германских языках физическая необходимость выражается глаголами must и müssen, в русском же языке – изъявительным наклонением смыслового глагола:

Bad seed must produce bad corn.
Из плохого семени растет плохое зерно.
(Яблоко от яблони недалеко падает.)

О необходимости при отрицательном отношении партиципанта к ситуации стоит говорить в силу наличия (помимо общих средств выражения необходимости) специального класса модальных предикатов, служащих для ее выражения, к которым относятся, например, русские приходится, вынужден и английские to have to do smth., to be obliged to do smth.:

And I shall have to go and live in that poky little house…
Придется мне теперь жить в этом старом домишке...
(Льюис Кэрролл «Приключения Алисы в стране чудес»)
В настоящее время он тоже принужден был выйти из университета...
For the present he, too, had been obliged to give up the university...
(Ф.М. Достоевский «Преступление и наказание»)

В русском языке, помимо указанных лексических средств, существуют и грамматические, к которым принадлежит так называемое долженствовательное наклонение глагола, возникающее как результат переносного употребления морфологической формы повелительного наклонения:

Мало того, что я высиживаю птенцов, еще сторожи их день и ночь от змей!
(Льюис Кэрролл «Приключения Алисы в стране чудес»)

Н.Ю. Шведова выделяет у форм долженствовательного наклонения 2 значения: долженствование как вынужденность (как в примере 23) и долженствование, диктуемое узусом, что в рассматриваемой здесь классификации соответствует понятию деонтической необходимости:

Всякий женись на своей невесте.
Формы долженствовательного наклонения нередко встречаются в пословицах:
Всякий сверчок знай свой шесток.

Значения возможности и необходимости связаны определенными отношениями, которые в модальной логике выражаются формулами

Эти смысловые эквиваленции используются при переводах:

If there's no meaning in it, - said the King, - that saves a world of trouble, you know, as we needn't try to find any.
Если в них нет никакого смысла, - сказал Король, - тем лучше. Можно не пытаться их объяснить.
(Льюис Кэрролл «Приключения Алисы в стране чудес»)

Под эпистемической «необходимостью» подразумевают уверенность говорящего в том, что событие является истинным:

I must be getting somewhere near the center of the earth.
Я, верно, приближаюсь к центру земли.
(Льюис Кэрролл «Приключения Алисы в стране чудес»)

Ясно, что эпистемическая возможность и необходимость являются составляющими одной шкалы, поэтому удобно представить значения эпистемической модальности в виде следующего дерева (рис. 3).

Рис. 3. Эпистемическая модальность

Интересна идея Е. Беличовой-Кржижковой о соприкосновении значений вероятности и потенциальности, с одной стороны, и убежденности и необходимости – с другой, что проявляется в следующих примерах:

Может быть, Анна ошиблась. = Анна могла ошибиться.
Должно быть, спектакль уже начался. = Спектакль должен уже начаться.

Как было отмечено выше, отсутствие возможности является необходимостью, вследствие чего при наличии отрицания при выражении необходимости (то есть при выражении отсутствия необходимости) употребляются предикаты поля возможности с отрицанием:

Und bestimmt kann ich nicht Clara sein.
And I'm sure I can't be Mabel.
И уж, конечно, я не Мейбл.
(Льюис Кэрролл «Приключения Алисы в стране чудес»).

Если при выражении значений объективной модальности основным средством являлись модальные предикаты, то при эпистемической модальности преимущество часто отдается модальным (вводным) словам и частицам (что особенно характерно для русского языка):
И как мог, как мог он не догадаться, что ведь вошла же она откуда-нибудь! Не сквозь стену же.
And how could he, how could he have failed to reflect that she must have come in somehow! She could not have come through the wall!
(Ф.М. Достоевский «Преступление и наказание»)

В уже упоминавшейся статье Т.В. Шмелевой] говорится, что субъективная модальность получает специальное выражение только в случае неуверенности говорящего, при отсутствии же сомнений эпистемическая модальность выражается имплицитно. Однако с этим можно согласиться лишь отчасти: в русском языке действительно часты предложения, в которых оценка их говорящим как истинных выражается имплицитно (изъявительным наклонением смыслового глагола):

At last the Dodo said, `EVERYBODY has won, and all must have prizes.
Наконец, Додо произнес: - Победители все! И каждый получит награду!
And she felt certain it must be really offended.
Алиса поняла, что оскорбила ее до глубины души.
(Льюис Кэрролл «Приключения Алисы в стране чудес»)

Однако контексты с наличием модальных слов и частиц с соответствующим значением не менее многочисленны:

I must be Mabel after all!
Значит, я все-таки Мейбл!
(Льюис Кэрролл «Приключения Алисы в стране чудес»)

Рис. 4. Интенциональная модальность

В отличие от объективной и эпистемической модальностей, в центре внимания которых находится соотношение некоторого события с действительностью, интенциональная модальность описывает состояния внутреннего мира человека. В данном докладе предлагается рассмотреть 2 значения интенциональной модальности – волитивный и эмотивный модусы. К волитивному модусу относится значение желательности (глаголы хочу, желаю, want, wish), к эмотивному – оценка с точки зрения расположенности, симпатии (любить, нравиться, love, like); при этом, если предикаты поля объективной и субъективной возможности сочетались только с предикатами, предикаты поля интенциональной модальности этого ограничения на сочетаемость не имеют:

How do you like the Queen? – said the Cat in a low voice.
А как тебе нравится Королева? – спросил Кот тихо.
(Льюис Кэрролл «Приключения Алисы в стране чудес»)

Объединение значений желательности и расположенности в одну группу имеет и другое обоснование. В ряде языков для выражения этих двух значений используются одни глаголы, как, например, английский глагол like и немецкий mögen (ср. употребление их в примере (33) со значением расположенности и в примерах (34) и (35) – со значением желательности):

I quite forgot you didn't like cats.
- Я забыла, что вы не любите кошек.
(Льюис Кэрролл «Приключения Алисы в стране чудес»)
Aber ich mag nicht zu tollen Leuten gehen,- bemerkte Alice.
Но я не хочу идти с безумными, - сказала Алиса.
(Льюис Кэрролл «Приключения Алисы в стране чудес»)

1.3.
Семантический объем субъективной модальности значительно шире семантического объема объективной модальности. Смысловую основу субъективной модальности образует понятие оценки в широком смысле слова, включая не только логическую (интеллектуальную, рациональную) квалификацию сообщаемого, но и разные виды эмоциональной (иррациональной) реакции. К оценочно - характеризующим значениям относятся значения, совмещающие в себе выражение субъективного отношения к сообщаемому с такой его характеристикой, которая может считаться не субъективной, вытекающей из самого факта, события, из его качеств, свойств, из характера его протекания во времени или из его связей и отношений с другими фактами и событиями.
К сфере модальности относят:
противопоставление высказываний по характеру их коммуникативной установки;
градации значений в диапазоне «реальность - ирреальность»;
разную степень уверенности говорящего в достоверности формирующейся у него мысли о действительности;
различные видоизменения связи между подлежащим и сказуемым [17, c. 45-46].
Важно отметить, что модальность реализуется то на грамматическом, то на лексическом, то на интонационном уровне, то на участках высказывания в целом и имеет различные способы выражения, она выражается различными грамматическими и лексическими средствами: специальными формами наклонений; модальными глаголами (например, русскими: может, должен; английскими: must, can); другими модальными словами (например, русскими: кажется, пожалуй; английскими: perhaps, likely); интонационными средствами. Различные языки грамматически по-разному выражают разные значения модальности. Так, английский язык выражает значение ирреальной модальности при помощи специального наклонения Subjunctive II, например:
If you had come in time, we should have been able to catch the train.
В.В. Виноградов в своем труде «Исследования по русской грамматике» придерживался концепции о том, что предложение, отражая действительность в ее практическом общественном осознании, выражает отнесенность (отношение) к действительности, поэтому с предложением, с разнообразием его типов тесно связана категория модальности. Каждое предложение включает в себя, как существенный конструктивный признак, модальное значение, то есть содержит в себе указание на отношение к действительности. Он считал, что категория модальности принадлежит к числу основных, центральных языковых категорий, в разных формах обнаруживающихся в языках разных систем. В.В. Виноградов также отмечал, что содержание категории модальности и формы ее обнаружения исторически изменчивы. Семантическая категория модальности в языках разных систем имеет смешанный лексико-грамматический характер. В языках европейской системы она охватывает всю ткань речи.
По своей этимологии большинство модальных глаголов являются претерито-презентными. Модальные глаголы являются недостаточными глаголами (Defective Verbs), т.к. они не имеют всех форм, которые имеют другие глаголы. Отсутствие у них флексии –s в 3-м лице единственного числа настоящего времени изъявительного наклонения объясняется исторически: современные формы настоящего времени были когда-то формами прошедшего времени, а 3-е число единственного числа прошедшего времени не имело личного окончания.
Модальные глаголы must, should - ought, will-would, can-could, may-might, need могут выражать различные оттенки предположения. Ученые предполагают, что модальные глаголы выражают объективную реальность, в то время как вводные слова – субъективную. Можно предположить, что глаголы can и may специализируются на передаче возможных, предполагаемых действий, а глаголы must, should, might, помимо значения долженствования, передают и предполагаемые, вероятные действия, тесно касаясь, таким образом, со значением вводных слов, таких как perhaps, possibly, probably, certainly. Когда модальные слова и вводные слова употребляются одновременно, в таких случаях мы имеем дело с синонимичными конструкциями.
В предложении модальные глаголы всегда сочетаются с инфинитивом (перфектным и неперфектным), образуя с ним одно сочетание, которое называется составным модальным сказуемым. В качестве отдельных членов предложения модальные глаголы не употребляются.

Модальные слова - разряд неизменяемых слов, служащих для выражения отношения говорящего к содержанию высказывания. Модальные слова не являются членом предложения и употребляются как интонационно выделенные компоненты.
He will come, of course.
Некоторые модальные слова в диалогической речи (например, of course, certainly, no doubt, perhaps и т. п.) могут выполнять, функцию слова-предложения.
Will he come? – Of course.
Модальные слова как по своему лексическому составу и семантическому содержанию, так и по способу функционирования в предложении представляют собой своеобразный класс слов, не имеющий прямого отношения ни к одной из других частей речи. В отношении формы у модальных слов не выработалось какого-либо единого внешнего признака. Однако два другие признака – семантический и синтаксический – представлены достаточно чётко, что и заставляет многих лингвистов говорить о модальных словах, как о самостоятельной части речи. Семантическим признаком модальных слов является их значение субъективного отношения к высказыванию с точки зрения его достоверности, предположительности или желательности. В отношении значения модальные слова значительно отличаются от других знаменательных частей речи, выполняющих номинативную функцию; однако по самостоятельности значения они, несомненно, принадлежат к знаменательным, а не к служебным частям речи.
Благодаря своему ярко выраженному лексическому значению модальные слова тоньше, чем модальные глаголы, передают всю гамму оттенков предположения. Кроме того, они могут относить предположение в план будущего, в то время как модальные глаголы этой способностью не обладают.
Синтаксическая функция модальных слов – функция вводного члена предложения или, значительно реже, слова – предложения. Выполняя функцию вводного члена предложения, модальное слово может занимать место в начале предложения, в середине и иногда в конце предложения.

The airplane will evidently be late due to bad weather forecast.
Самолет, очевидно, опоздает из-за плохого прогноза погоды.

Evidently when there are no forces acting on a body, that body is in equilibrium.
Очевидно, когда нет сил, действующих на тело, это тело находится в равновесии.

Модальные слова могут функционировать как слова-предложения, сходными со словами-предложениями утверждения и отрицания Yes и No. Однако слова-предложения Yes и No никогда не изменяют своего статуса, тогда как модальные слова могут быть словами-предложениями (в диалоге) или быть вводными словами в предложении.
Профессор Л.С. Бархударов говорит, что в предложении модальные слова всегда играют роль вводных членов предложения. Л.С. Бархударов также даёт определение модальным словам, как словам, имеющим значение характеристики всего сообщаемого факта с точки зрения его вероятности, возможности, связи с другими фактами, событиями и т.д.
Кроме того, профессор Л. С. Бархударов отмечает, что не всякое слово, выступающее в роли вводного члена предложения, относится к классу модальных слов. Модальные слова – особая часть речи, а в роли вводных членов могут выступать и другие части речи и сочетания слов: наречия, предложные обороты, инфинитивные конструкции и т.д. К модальным словам как части речи относятся только слова, которые всегда, во всех случаях употребляются в роли вводного члена предложения. Эти слова характеризуются своей неизменяемостью и ограниченной сочетаемостью с другими словами [2, c. 74].
Большинство модальных слов произошло из наречий и совпадает по форме с наречиями образа действия, имеющими суффикс -lу. Модальные слова отличается от наречия по значению и синтаксической функции. Значение и синтаксическая функция наречия состоит в том, что оно дает объективную характеристику действия, свойства, признака или указывает на обстоятельства, при которых совершается действие, и: относится к одному члену предложения. Модальное же слове обычно относится ко всему предложению в целом и выражает субъективное отношение говорящего к высказываемой мысли.

Certainly, you cannot interfere.
Конечно, вам нельзя вмешиваться. (Certainly—модальное слово, так как содержит субъективную оценку говорящим высказанной мысли, следовательно, относится ко всему предложению и выполняет функцию вводного члена предложения.)

The second day was exactly .like the first.
Второй день был в точности похож да первый (Exactly—наречие, относится к сказуемому и выполняет функцию обстоятельства образа действия.)
В современном английском языке к модальным словам относят следующие слова:

certainly    indeed    perhaps    happily – unhappily
of course    evidently    maybe    luckily – unluckily
no doubt    naturally    probably    fortunately– unfortunately

surely    obviously    possibly
apparently    really
assuredly    actually
undoubtedly

Классификация модальных слов происходит по нескольким параметрам. По своему значению модальные слова могут быть подразделены в зависимости от выражаемого ими субъективного отношения к фактам реальной действительности на:
1) слова, выражающие утверждение;
2) слова, выражающие предположение;
3) слова, выражающие субъективную оценку содержания высказывания с точки зрения его желательности или нежелательности.
В пределах каждой группы модальные слова близки между собой по значению, но вместе с тем каждое из них выражает свои оттенки или отличается по своему употреблению в речи от других модальных слов той же семантической группы [10, c. 56].
В заключении можно сказать, что модальные слова занимают особое место в составе частей речи английского языка. Так, они не являются служебными частями речи, но не являются и членами предложения. В предложении модальные слова выделяются запятыми. К модальным словам в узком смысле относят слова и устойчивые сочетания, посредством которых говорящий оценивает степень достоверности сообщаемой им информации (undoubtedly, probably) и др. При более широком понимании модальных слов в их число включаются и другие разряды вводных слов, например, выражающие эмоциональную оценку (fortunately, unfortunately).

1.4.
Модальные слова могут выражать уверенность или предположительность, а также субъективную оценку. Так, модальные слова certainly, of course, surely, really, indeed выражают уверенность, perhaps, maybe, probably, possibly — неуверенность, предположительность; fortunately, unfortunately, luckily, unluckily передают взгляд говорящего на желательность или нежелательность того или иного действия.
Модальные слова стоят в особом отношении к предложению. Они не являются членами предложения, так как, давая оценку всей ситуации, изложенной в предложении, они оказываются как бы вне предложения. Так, в предложении Perhaps, dimly, she saw the picture of a man walking up a road (Christie) модальное слово perhaps не является членом предложения; однако, если изъять это модальное слово, весь смысл высказывания изменится: это будет констатацией факта.
Модальные слова могут функционировать как слова-предложения, сходно со словами-предложениями утверждения и отрицания Yes и No. Однако, как указывает Б. А. Ильиш, слова-предложения Yes и No никогда не изменяют своего статуса, тогда как модальные слова могут быть словами-предложениями (в диалоге) или быть вводными словами в предложении.
Вопрос реального состава модальных слов не лишен теоретических трудностей. Как мы видели выше, очень немногие части речи в английском выделяются на основании всех трех признаков, предложенных Л. В. Щербой; однако, если морфологический признак недействителен в ряде случаев, то, как правило, синтаксический
признак участвует в характеристике данной части речи. Что касается модальных слов, то, если мы примем за основу не только их модально-оценочную семантику, но также и их свойство не являться членом предложения, а стоять вне его, у нас имеется твердый критерий их выделения. Это касается таких модальных слов, как perhaps, maybe, probably, possibly, которые никогда не являются членами предложения, т. е. являются вводными членами, даже если они стоят не в начале предложения: They were probably right to keep him. (Snow) Сравните: Probably, they were right to keep him.; They were right to keep him, probably. Однако ряд лингвистов указывают, что кроме перечисленных выше единиц в функции модальных слов могут выступать и некоторые наречия, имеющие модально оценочное значение, как, например, apparently, evidently, really, unfortunately. Эти же авторы отмечают, что такие наречия могут функционировать как члены предложения, относясь к какому-то одному слову в предложении: Не shot out the hand... to indicate where each was to sit of the group apparently under his command. (Powell)
Модальные слова, модальные синтаксические группы и вводные модальные предложения дополняют общую модальную характеристику предложения. Они вводятся в предложения, как правило, предикативным глаголом, но относятся не только к глаголу, а ко всему предложению в целом, непосредственно связаны же они с глаголом постольку, поскольку глагол является в немецком языке главным структурным средством предложения.
Модальное вводное предложение, т. е. предложение, дающее ту или иную оценку реальности процесса, выраженного в другом предложении, может выступать даже в форме главного предложения, от которого грамматически зависит семантически основное предложение. Такое модальное предложение грамматически господствующее над семантически основным предложением, может получать и эллиптическую форму, соприкасающуюся с назывным оценочным предложением.
Давая оценку реальности процесса, выраженного в предложении, модальные слова обладают, подчёркнуто динамическим, в известной мере, предикативным характером. Они легко выступают в качестве заместителей целых предложений, особенно в диалоге, когда вещественное содержание предложения уже дано в контексте и основной задачей данного предложения является выражение определённой оценки реальности этого содержания.
Согласно классификации В. В. Гуревича модальные слова можно разделить на следующие группы:
1. Модальные слова, выражающие уверенность путем подтверждения:
модальные слова, выражающие собственное подтверждение;
модальные слова, выражающие подтверждение с одновременным выражением уступительности;
модальные слова, выражающие подтверждение со значительным оттенком предложения, основанного на внешних, видимых.
2. Модальные слова, выражающие предположение, неуверенность.
3. Модальные слова, выражающие уверенность путем.
Лексические средства также могут выразить значение долженствования и необходимости. Далее следует набор разнообразных фразеологизмов и фразеологических структур, которые предоставляют возможность говорящему выразить своё отношение к высказыванию с точки зрения степени вероятности, одновременно они служат отличительными чертами содержания различных оттенков модальной категории долженствования и необходимости.
Существуют вопросительные предложения, которые не нуждаются в дополнительной интонации, семантически они уже несут в себе оттенок сомнения, например: "Разве тебе не нужно сделать это?" Но в остальных случаях интонация несет на себе решающую роль.
Модальные оттенки долженствования и необходимости можно разделить по степени уверенности спрашивающего в предположительном ответе (от маловероятного до сильного предположения противоположного). Степень уверенности говорящего в противоположном ответе соотнесена с эмоциональной насыщенностью высказывания: сомнение, удивление и др. Чем сильнее уверенность в противоположном ответе, тем более эмоциональным является вопросительное высказывание.
Во время беседы говорящие обычно не ограничиваются требованием информации и сообщением ее. Каждый стремится, кроме того, как-то повлиять на собеседника, передать ему свои чувства и настроение, побудить его к каким-то действиям, вызывать у него желаемую реакцию.
Средством достижения этих целей являются в первую очередь интонация. В зависимости от содержания высказывания, от намерений говорящих их интонация выражает радость, удивление, сомнение, раздражение и другие эмоции. Не последнюю роль играют в разговоре выражение лица, мимика и жесты: собеседники улыбаются друг другу, кивают или качают головой, опускают глаза и т.п.

1.5.
Большинство модальных слов в английском языке произошло из наречий и совпадает с наречиями образа действия, имеющими суффикс -ly, потому модальные слова нередко близки к наречиям и частицам, так что разграничение первых и последних иногда оказывается затруднительным. Ср., например: Успехи наши действительно (частица) невелики. - Я прислушался: действительно (модальное слово), это был голос (Л. Т.).

Дипломная. Налоговая политика как основа развития налоговой системы в стране 2011 78%

ВВЕДЕНИЕ

Российская система налогообложения плохо выполняет фискальную функцию и почти не выполняет стимулирующую, распределительную и социальную функции. Она не способствует развитию производства, росту благосостояния и снижению социального расслоения населения. Наша система налогообложения сложна, запутана и противоречива. Она позволяет легко уклоняться от уплаты налогов и даже провоцирует на это. С другой стороны, независимо от уплаты или неуплаты налогов налоговая инспекция может привлечь к ответственности любого налогоплательщика, выразив, например, сомнения в действительности счетов-фактур и в законности возмещения НДС или заподозрив его в "недобросовестности" и в получении "необоснованной налоговой выгоды".
В целом российская налоговая система не выдерживает критики. Зато наличие резервов совершенствования - наше конкурентное преимущество перед развитыми странами.
Прежде всего необходимо оптимизировать налогообложение доходов физических лиц. Практически во всех странах, добившихся успехов в экономике, действует прогрессивная шкала подоходного налога. Не удивляют и давно известны высокие максимальные ставки налога в развитых странах (от 35% до 65%). Но и в странах БРИК (кроме России) также действует прогрессивная шкала с высокими ставками: в Китае - до 45%, в Бразилии - до 27,5%, в Индии - до 30%. По этим ставкам облагаются месячные доходы, превышающие в переводе на рубли по курсу: в Китае - 22 624 руб., в Индии - 27 083 руб., в Бразилии - 61 825 руб. При этом в Индии необлагаемый налогом месячный доход - до 8125 руб., в Бразилии - до 24 750 руб., а в России - 400 руб., что примерно в 45(!) раз ниже среднего по Европе. И дело здесь не в справедливости (хотя и это очень важно). Равномерность распределения доходов, обеспечиваемое прогрессивной шкалой, - одно из обязательных условий экономического развития любой страны. Исследования Мирового банка показывают, что высокое неравенство доходов губительно для экономического роста. А долговременное сохранение такого состояния приводит к существенному обнищанию и деградации большинства населения. Российский опыт это подтверждает. [4:26]
С 2011-го минфин запланировал повысить социальные взносы с 26% до 34% от фонда оплаты труда, т.е. на 30%. Велика опасность, что эта мера нанесет удар по планам развития несырьевой экономики и ничего не даст бюджету. В значительной мере запланированный эффект можно было бы достигнуть отменой предельной величины годового дохода (415 тыс. рублей), выше которого социальные взносы не взимаются. Эффект этой меры может быть достаточно велик. Например, сумма социальных взносов с вознаграждений 172 членам правлений и советов директоров 16 российских банков, получающих в среднем по 3,2 млн рублей в месяц, в 5,3 раза меньше суммы взносов, взимаемых с такого же фонда (6,6 млрд руб.) оплаты труда 16 тыс. человек с окладами 34 583 рубля в месяц (415 тыс. руб. в год). Это связано с тем, что рабочий день "банкира" стоит 128 тыс. рублей. Превышение необлагаемой суммы в 415 тыс. руб. у него наступит через 4 дня работы, и с него перестанут взимать социальные взносы; кроме того, банковская деятельность не облагается НДС. Если отменить льготы, то только в виде социальных взносов от указанных 16 банков бюджет получит дополнительно более двух миллиардов рублей. И таких правлений и советов директоров в нашей стране не один десяток.
Другим существенным резервом могло бы стать повышение налогообложения дивидендов акционеров крупных компаний. Например, сумма дивидендов (около 80 млрд руб. в год), полученных десятком акционеров 15 крупнейших российских металлургических компаний, почти вдвое превысила фонд оплаты труда 160 тыс. работников этих компаний. Поскольку эти компании зарегистрированы за рубежом (в основном на Кипре), дивиденды ушли туда же и налогами в нашей стране почти не облагались. А ведь кроме металлургических в России есть и другие компании.
В коренном совершенствовании нуждается НДС. Во-первых, необходимо упростить методику расчета НДС хотя бы для российских предприятий, не имеющих льгот по НДС: при расчете НДС за налоговую базу следует принимать не реализацию продукции, как это предписано сегодня Налоговым кодексом, а входящую в нее добавленную стоимость, которая включает в себя фонд оплаты труда, прибыль, амортизацию и налоги и легко может быть определена по данным бухгалтерского учета. Никаких возмещений НДС, из-за которых и происходит весь "сыр-бор", не требуется. Счета-фактуры сохраняются, но они теряют свою сакральную роль для значительной части российских производителей, работающих на внутреннем рынке. Станет легче и арбитражным судам: более половины налоговых дел связаны с НДС.
Во-вторых, следует отменить или существенно снизить ставку возмещения НДС при экспорте сырья. Так поступил Китай. Эта мера позволит сохранить в бюджете сотни миллиардов рублей, которые сегодня разворовываются.
Есть и другие резервы. Надо существенно (в разы) снизить налоги на производителей ширпотреба и на малые обрабатывающие и инновационные предприятия, которые сегодня неконкурентоспособны на рынке труда внутри страны и не могут выдержать конкуренцию с контрабандной и контрафактной продукцией, заполонившей нашу страну. Для указанных предприятий надо сделать Россию офшорной зоной, налоговой "гаванью". Тогда несырьевое развитие нашей страны станет реальностью, а на российском рынке будет больше российских товаров (одежды, обуви, мебели, глянцевых журналов, бытовой техники и т.п.). Сегодня налоговые поступления от вышеуказанных предприятий ничтожны. Еще более ничтожными будут потери бюджета, если снизить на них налоговую нагрузку.
Полезной мерой могло бы стать упрощение налоговой отчетности. Сегодня общий объем деклараций, сдаваемых в налоговую инспекцию, составляет от 50 до 80 страниц. На каждой из этих страниц возможны ошибки с последствиями вплоть до уголовных. Между тем объем налогового отчета можно сократить до 1-2 страниц, на которых легко поместятся реквизиты предприятия и налоговой инспекции, налоговые базы, ставки налогов, суммы уплаченных и подлежащих уплате налогов. О целесообразности сокращения объема налоговых деклараций писали и говорили многие эксперты.
Актуальность дипломной работы. Налоговая система России с первых дней своего существования развивается в условиях экономического кризиса. В тяжелейшей ситуации она сдерживает нарастание бюджетного дефицита, обеспечивает функционирование всего хозяйственного аппарата страны, позволяет, хотя и не без перебоев, финансировать неотложные государственные потребности, в основном отвечает текущим задачам перехода к рыночной экономике.
К созданию налоговой системы РФ был широко привлечен опыт развития зарубежных стран.
Среди множества экономических рычагов, при помощи которых государство воздействует на рыночную экономику, важное место занимают налоги. В условиях рыночных отношений, и особенно в переходный к рынку период, налоговая система является одним из важнейших экономических регуляторов, основой финансово-кредитного механизма государственного регулирования экономики. Государство широко использует налоговую политику в качестве определенного регулятора воздействия на негативные явления рынка. Налоги, как и вся налоговая система, являются мощным инструментом управления экономикой в условиях рынка.
Налоговые органы являются единственными законными сборщиками налогов и сборов, которые и формируют бюджеты всех уровней государства. От того, насколько правильно построена система налогообложения, и система налоговых органов зависит эффективное функционирование всего народного хозяйства страны.
Целью дипломной работы является рассмотрение налоговой политики как основы развития налоговой системы страны.
Задачами курсовой работы:
- рассмотрение налоговой политики и ее теоретических основ;
- анализ налоговой системы России на современном этапе;
- изучение путей совершенствования налоговой политики в РФ.
Предмет и объект исследования. Предметом исследования выступает налоговая система, а объектом - российское налогообложение в современных условиях.
Теоретической и методологической основами написания курсовой работы послужили нормативно-законодательные документы (Налоговый кодекс и федеральный закон "Об основах налоговой системы в Российской Федерации"), литературные источники отечественных и зарубежных авторов (Пансков В.Г., Перов А.В., Черник Д.Г. и др.), материалы периодической печати (журналы "Финансы", "Все о налогах", "Налоговая политика", "Налоги").
В данной работе предпринята попытка проанализировать состояние налогообложения РФ на современном этапе, показать насколько происходящие изменения отвечают требованиям сегодняшнего времени и какие задачи стоят сейчас перед налоговыми органами для выполнения возложенных на них государством функций, - это и является основным объектом предлагаемого исследования.
Структура дипломной работы. Дипломная работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

Дипломная. Методы музыкальной коррекции детей с ЗПР на уроках музыки. 2011 92%

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность дипломной работы. Вопросам обучения и воспитания детей с различными отклонениями в развитии в настоящее время уделяется значительное внимание, как в сфере науки, так и практики. Это обусловлено тенденцией роста количества детей, имеющих врожденные или приобретенные дефекты развития. Как следствие, неуклонно растет число специальных школ и коррекционных классов.
В связи с этим проблемы психического и физического. здоровья наших детей и своевременной коррекции вторичных нарушений становятся чрезвычайно актуальными и находятся теперь не только в поле зрения медицины, но и системы образования. Поэтому разработке специальных учебно-коррекционных программ с учетом психофизических особенностей каждого ребенка и создания оптимальных условий для развития и совершенствования интеллектуальной, сенсорной, эмоционально - волевой и двигательной сферы детей с отклонениями в развитии в период школьного обучения уделяется всё больше внимания. Кроме этого, последние нуждаются в более раннем выявлении дефектов и реализации в сензитивные сроки позитивных потенциальных возможностей психического и физического развития психолого - педагогическими средствами. Среди этих детей особое место занимают дети с задержкой психического развития (ЗПР).
Гуманистическая тенденция развития общества неразрывно связана с созданием теории гармонической личности, в которой реализуется идея «развивающейся личности» в «развивающемся мире». Подготовка будущих специалистов, работающих с детьми с задержкой психического развития (ЗПР), требует, чтобы они овладели такими коррекционно-развивающими технологиями, которые бы обеспечивали им возможности воплотить эту идею на практике. Среди подобных психолого-педагогических технологий особое место отводится арттехнологиям, где важную роль играет музыкальное искусство.
Коррекционно-развивающие возможности музыкального искусства по отношению к детям с задержкой психического развития обусловлены прежде всего тем, что оно является источником новых позитивных переживаний ребенка, рождает творческие потребности и способы их удовлетворения, активизирует потенциальные возможности в практической музыкально-художественной деятельности, обеспечивает всестороннее развитие ребенка, т.е. выполняет важнейшие функции: воспитательную, образовательную, социальную.
В Государственных образовательных стандартах для педагогических колледжей по специальности 0318 - «Специальное дошкольное образование» среди предметов специальных дисциплин имеется курс «Методика музыкального воспитания дошкольников с проблемами в развитии и коррекционная ритмика».
В педагогических колледжах студенты готовятся для работы в специальных дошкольных образовательных учреждениях разного профиля: для детей с нарушением речи, зрения, слуха, умственной отсталостью, задержкой психического развития.
Целью данной дипломной работы является рассмотрение основ музыкальной работы с детьми с ЗПР.
В связи с поставленной целью выделены следующие задачи:
- дать краткий исторический очерк музыкальной терапии;
- раскрыть методы музыкальной коррекции психического развития детей с ЗПР;
Объект работы – дети с задержкой психического развития.
Предмет дипломной работы – различные методы исследования музыкального развития детей с ЗПР
Структура работы. Дипломная работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.

Дипломная. Косвенные налоги в РФ, история и современность. 2015 58%

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность выпускной квалификационной работы. Одним из самых эффективных и надежных инструментов государственного регулирования экономических процессов являются налоги. Изучение и анализ воздействия налогов на экономику страны приобретает все большее значение, ввиду интеграции современных экономик в международные отношения.
Актуальность работы тем и обусловлена, что для развития эффективности внешнеэкономических связей необходимо детально анализировать определенные налоговые рычаги. Одним из таких рычагов является совершенствование действующей системы налогообложения, основанной на применении косвенных налогов.
Как известно, уже довольно долгое время существует классификация налогов, которая разделяет налоги на прямые и косвенные. Классификационным критерием, необходимым для разграничения одних налогов от других служит субъект, несущий налоговое бремя.
Для косвенных налогов таким субъектом является конечный потребитель товаров, работ и услуг. Посредством реализации товара, плательщик налогов включает сумму косвенного налога в цену товара, тем самым заставляя субъекта хозяйствования брать бремя по уплате этого налога на себя.
Уплатив косвенный налог, плательщик налогов компенсирует затраты по его уплате за счет покупателя. Весь этот процесс компенсирования повторяется до тех пор, пока товар не дойдет до конечного потребителя, который берет на себя основное бремя по уплате всех промежуточных включений в цену товара, работ или услуг.
Значит можно предположить, что косвенные налоги подходят под иное понятие, придаваемое им вышеописанными примерами – «налоги на потребление».
Мы сознательно подчеркиваем эффективность таких «налогов на потребление», так как «налоги на товары всегда менее ощутимы для населения, так как они не связаны с формальным требованием уплаты». Эти слова принадлежат Монтескье Ш.
Сущность косвенных налогов в законодательстве России определена таким образом: это налоги, которые взимаются в процессе расходования материальных благ, которые определяются размером потребления, а также надбавки к цене товара, уплачиваемые конечным потребителей. Такими налогами в настоящее время являются акцизы и налог на добавленную стоимость.
При косвенном налогообложении формальным плательщиком является продавец товара, работ и услуг, который является посредником между потребителем товара и государственным бюджетом. А настоящим плательщиком налога, как мы это расписали выше, является конечный потребитель. В зарубежных странах теория и практика косвенного налогообложения развита сильнее, чем в России, поэтому всесторонний анализ последнего в аспекте применения в зарубежных странах должен привести к повышению собираемости и минимизации налогового бремени со стороны конечного потребителя в Российской Федерации.
Целью выпускной квалификационной работы является рассмотрение особенностей функционирования косвенных налогов в России и за рубежом и разработка системы мер по их совершенствованию.
Предметом выпускной квалификационной работы является совокупность теоретических и практических аспектов функционирования косвенных налогов в современной России и зарубежных странах.
Объектом выпускной квалификационной работы является механизм исчисления и взимания косвенных налогов - акцизов и НДС.
Задачами выпускной квалификационной работы является:
- изучение истории косвенного налогообложения в России и зарубежных странах;
- рассмотрение характеристики косвенных налогов, взимаемых в России;
- анализ динамики поступления косвенных налогов в федеральный бюджет Российской Федерации и анализ работы налоговых органов Республики Дагестан по обеспечению поступления акцизов и НДС в федеральный бюджет России в 2011-2014гг.;
- оценка роли акцизного налогообложения в формировании доходов бюджета Республики Дагестан;
- исследование зарубежного опыта в совершенствовании функционирования косвенных налогов в Российской Федерации;
- оптимизация косвенного налогообложения в соответствии с зарубежным опытом, а также основными направлениями налоговой и бюджетной политики Российской Федерации в 2015-2017гг.
Информационной базой выпускной квалификационной работы явились нормативно-правовые акты федерального и регионального уровней. Кроме того, использовался Налоговый Кодекс с последними изменениями по косвенному налогообложению. Аналитическую основу выпускной квалификационной работы составили отчетные данные налоговых органов Российской Федерации и Республики Дагестан.
Теоретической основой выпускной квалификационной работы послужили труды отечественных ученых в области косвенного налогообложения, таких как Ведев А., Рудин М. О., Кудряшовой В.Е., Ивлиевой М., Захарькин В.Р., Бирюковой Н.  и др.
Структура выпускной квалификационной работы. Исследовательская работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы.
В первой главе выпускной квалификационной работы анализируются теоретические основы косвенного налогообложения в Российской Федерации, исследуются исторические сведения о возникновении косвенного налогообложения в России и зарубежных странах.
Во второй главе анализируются основные сведения о поступлении косвенных налогов в бюджетную систему Российской Федерации и Республики Дагестан за 2011-2014 гг.
В третьей главе исследуются основные направления совершенствования механизма косвенного налогообложения на основе опыта зарубежных стран.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В ходе рассмотрения выпускной квалификационной работы мы пришли к выводу, что косвенные налоги связаны с расходами и перелагаются на потребителя. В РФ существуют следующие виды косвенных налогов:
-налог на добавленную стоимость,
-акцизы на отдельные виды товаров.
В первой главе мы выяснили, что НДС является одним из основных налогов в современной налоговой систем Российской Федерации, а также большинства зарубежных стран. Помимо легкого администрирования, этот налог обеспечивает отличные показатели собираемости и поступления доходов в государственный бюджет.
Акцизы, являются эдаким аналогом НДС, однако распространяются только на определенные группы товаров, например, на алкогольную и табачную продукцию. В настоящее время акцизное налогообложение широко используется различными государствами для регулирования спроса и предложения на алкогольную продукцию, табак, машины и другие товары.
Также в выпускной квалификационной работе мы пришли к выводу, что для предпринимателей и физических лиц имеет большое значение оптимальное соотношение налоговых платежей.
Кроме того, практически всем налогоплательщикам хочется оптимального баланса между уровнем налогового бремени и налоговым контролем их деятельности. Однако в настоящее время наблюдается значительное ухудшение состояние налоговой системы. Например, имеются серьезные проблемы с взиманием НДС и акцизов, как основных косвенных налогов. Рассмотренные в исследовании предложения по их совершенствованию позволят в некоторой степени улучшить их собираемость и повысить лояльность налогоплательщиков к такого рода налогам. Кроме того, повышение их собираемости и уменьшение налогового бремени положительно отразится на инвестиционной привлекательности Российской Федерации и Республики Дагестан.
Также в ВКР мы рассмотрели особенность исчисления и взимания косвенных налогов в бюджеты различных уровней. Кроме того, была проанализирована динамика поступления косвенных налогов в бюджеты различных уровней. На основании этих данных был сделан вывод о том, что около 40 % налоговых поступлений в федеральный бюджет от Республики Дагестан составляют платежи НДС и акцизов.
Значение косвенных налогов трудно переоценить, однако поступление налоговые платежи не всегда поддаются контролю со стороны налоговых органов и налогоплательщиков.
И, кроме того, косвенные налоги часто ложатся налоговым бременем на богатых и бедных, независимо от степени дохода человека. За последнее время в РФ были предприняты шаги по оптимизации системы косвенных налогов. Снижена налоговая ставка по НДС, был отменен налог с продаж, предприняты шаги по оптимизации системы акцизов. В работе были выделены и предложены следующие меры, направленные на улучшение системы косвенных налогов РФ:
-дальнейшее снижение ставки НДС до 0%;
-ежегодная индексация специфических ставок акцизов по подакцизным товарам;
-оптимизация налогового администрирования и проведения выездных и камеральных проверок.
В государствах Евросоюза товары могут свободно обращаться без наступления налоговых последствий. Налог с этих товаров взимается только тогда, когда они поступают к потребителю. До этого момента они считаются находящимися во временном режиме. Временный режим означает, что уплата налога отложена до того момента, когда товар окажется у потребителя, то есть в розничной торговле.
В третьей главе мы рассмотрели особенности применения опыта зарубежных стран по совершенствованию косвенного налогообложения и пришли к выводу, что в Российскую практику совершенствования взимания косвенных налогов можно внедрить систему шведской системы взимания акцизов и схему взимания налога с продаж розничных товаров в США.
В данной главе мной рассмотрены последствия применения различных вариантов реформирования налога на добавленную стоимость, а также отдельных элементов налога. Так как предлагаемые в последние десятилетия радикальные изменения в косвенном налогообложении приведут к значительным потерям доходов бюджета или, предположительно, к сужению налоговой базы за счет уклонения от уплаты, следует сделать вывод о том, что необходимы поэтапные модификации механизма взимания НДС наряду с совершенствованием системы налогового контроля. Повышение эффективности налогового контроля должно происходить посредством налаживания эффективного взаимодействия налоговых и таможенных органов, создания системы контроля, основанной на современных методах оценки рисков уклонения от налогообложения, неизвестных налогоплательщикам и применяемых исключительно налоговыми органами, повышение уровня ответственности сотрудников налоговых органов при расширении их прав, снижения коррупции в государственных органах и совершенствования системы регистрации налогоплательщиков.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Правовые нормативные акты
1.    Налоговый кодекс Российской Федерации. (Часть первая и вторая) (с изм. и доп. от 01.01.2015)
2.    Федеральный закон от 29.11.2012г. №202-ФЗ «О внесении изменений в часть вторую Налогового кодекса Российской Федерации
3.    Федеральный закон Российской Федерации №379-ФЗ от 29 ноября 2014 г. «О внесении изменений в части первую и вторую Налогового кодекса Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О развитии Крымского федерального округа и свободной экономической зоне на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя»

2. Нормативные документы и статистические материалы
4.    Аналитическая записка о деятельности УФНС по РД по взиманию косвенных налогов за 2011-2014гг.
5.    Основные направления налоговой политики РФ на 2015 г. и на плановый период 2016 и 2017 гг. - URL : www.consultant.ru.
6.    Управление Федеральной налоговой службы по Республике Дагестан, Эл. ресурс: www.r05.nalog.ru.

3. Учебники, научные труды, монографии
7.    Александров, И.М. Налоги и налогообложение: учебник / И.М. Александров. - М.: Издательско - торговая корпорация «Дашков и Ко». 2012.
8.    Багдасарян Л.Ю. Совершенствование механизма косвенного налогообложения. М., 2014.
9.    Басов С.В. Налоговый контроль за поступлением в бюджет налога на добавленную стоимость. М. «Маркет ДС Корпорейшн.», 2013.
10.    Бирюкова Н. Необходимость НДС, вызвавшая его появление и применение в ЕС.// Налоги и налогообложение. 2011. №2.
11.    Захаров А. С. Статья «Налоговая политика ЕС: правовые основы», журнал «ЗАКОН», сентябрь 2013.
12.    Захарькин, В.Р. Налог на добавленную стоимость: новое в законодательстве / В.Р. Захарькин. - М.: Омега - Л. 2010.
13.    Зинькович С. //Применение налоговых вычетов по НДС// - Финансовая газета. 2010. №17
14.    Ивлиева М. Косвенные налоги - недемократичны.// Коммерсантъ. 25.10. 2013.
15.    История России с начала 18 века до конца 19 века / под ред. А.Н. Сахарова. − М.: АСТ, 2012.
16.    Княева В.Г., Гернесс Д.Г. Налоговые системы зарубежных стран. - М.: «ЮНИТИ», 2012.
17.    Кудряшова В.Е. Понятие «косвенные налоги» в нормативных документах и практике. // Налоговый вестник. 2013. №3.
18.    Лыкова Л.Н. Налоги и налогообложение в России. - М.: Дело, 2012.
19.    Лыкова Л.Н. Налоги и налогообложение в России: Учебник для вузов - М.: Издательство БЕК, 2011.
20.    Малис Н. И. Кризис: налоги реформируются / Н. И. Малис // Налоговый вестник. - 2010. - № 5
21.    Мамрукова О. И. Учебник для вузов «Налоги и налогообложение». - М.: Изд-во «Юнити-Дана», 2012.
22.    Мамрукова, О.И. Налоги и налогообложение: Курс лекций / О.И. Мамрукова. - 5-е изд., доп. и испр. - М.: Омега - Л. 2011. - 330с.
23.    Налоги и налогообложение / под ред. М.В. Романовского, О.В. Врублевской. − С-Пб: Питер, 2010.
24.    Пансков, В.Г. Налоги и налогообложение в Российской Федерации: учебник / В.Г. Пансков. - 7-е изд. - М.: МЦФЭР. 2011. - 592с.
25.    Романовский М.В. Налоги и налогообложение СПб, Питер, 2011.
26.    Рудин М. О признаках законности косвенных налогов.//Налоги и платежи. 2013. №3.
27.    Соколов И.Е. О некоторых проблемах, возникающих в сфере налогообложения операций по реализации товаров (работ, услуг) за пределы Российской Федерации налогом на добавленную стоимость // Научные труды аспирантов и докторантов МосГУ - 2011. - №72. - 0,4 п.л.
28.    Шаталов С.Д. //Развитие налоговой системы России: проблемы, пути решения и перспективы// - М.:МЦФЭР, 2011
29.    Шипилова А.В. «Проблемы совершенствования законодательного механизма возмещения налога на добавленную стоимость» «Международный бухгалтерский учет», 2012, № 30»

4. Сборники статей, материалы научно-практических конференций
30.    htpp://nds-ks.ru. Ивлиева М.Ф. Правовые проблемы косвенного налогообложения в Российской Федерации
31.    Ведев А. Косвенные налоги мешают бизнесу? // www.opec.ru.
32.    Морозова, Л. Изменения в Налоговом кодексе с 2015 года / Л. Морозова // Учреждения культуры и искусства: бухгалтерский учет и налогообложение. - 2015. -№1.
33.    Совершенствование механизма косвенного налогообложения / М. В. Истратова // Аудит и финансовый анализ / . - 2012. - № 01. - С. 14-21
34.    Харисов И.Ф. Налоговая политика России в кризисный период / И. Ф. Харисов //Финансовое право. - 2010. - № 9. - С. 26-29.
35.    Худолеев В.В. Особенности исчисления и уплаты налога на добавленную стоимость.// Консультант бухгалтера. 2011. №5.
36.    Яковлева Н.В. Акциз и фискальная монополия: история возникновения и перспективы развития. М.Компания Спутник+. 2012.

Вид работы:
Количество листов:
Вид проверки на плагиат:
Процент уникальности: %